Невеста капитана Тича

Продолжая демонстративно прикрывать нос, Мэдж вошла на палубу бригантины. Анна сделала шаг следом за ней и вдруг почувствовала, как две здоровенные ручищи плотно сомкнулись вокруг ее талии — руки настолько огромные, что прикрыли всю ее стройную фигурку целиком, от бедер до груди. Это были руки мистера Мэрки, подхватившего ее сзади. Прижав девушку к своей бочкообразной груди, в которой еще звучали остатки переполнявших его мелодий, он перенес ее по зыбким сходням так, что ноги Анны ни разу их не коснулись.

— Хо-хо! — прохрипел он ей прямо в ухо. — Грот-марсель6 опущен, корабль развернут кормой и взят мною на буксир!

От его дыхания несло чем-то, напоминавшим паленую кожу. Он позволил Анне немного побрыкаться, прежде чем опустил ее на палубу.

— О!.. — растерянно пробормотала Анна, не зная, сердиться ей или нет. Мистер Мэрки, казалось, выжал из нее весь дух, под ребрами покалывало и болело; это были самые крепкие объятия, какие она когда-либо ощущала в своей жизни. — Благодарю вас… Вы очень сильный, мистер Мэрки!

Мистер Мэрки осклабился, сплюнул на палубу и растер плевок подошвой матросского сапога.

— Хо-хо! — самодовольно произнес он. — Все мамзели так считают!

Он проследил взглядом за Мэдж, которая в сопровождении капитана Баджера удалялась в сторону кормы. Анна попыталась было последовать за нею, но мистер Мэрки удержал девушку, положив ей руку на плечо.

— Я перенес вас на борт, — сказал он, — и это было совсем не трудно! Совсем! Провалиться мне на атом месте, если в вас есть хоть капля тяжести! Да я одной рукой мог бы поднять такого цыпленка, как вы, на грот-стеньгу7 и держать вас там на весу, чтобы ваши юбки полоскались по ветру, словно мой носовой платок!

Анна с удивлением взглянула на него. Она никак не ожидала услышать подобную речь от мистера Мэрки. Да и тот, казалось, удивился не меньше ее, так как глаза его заморгали и губы зашевелились, словно он повторял все сказанное еще раз про себя. Затем он наклонился к ней и с отталкивающе-игривым выражением на лице доверительно произнес:

— Вы говорите, я сильный, мэм? Я мог бы показать вам настоящую мужскую силу, — клянусь дочкой бомбардира, мог бы!

— Ваше дыхание еще более зловонно, чем ваш корабль, — холодно бросила Анна, отвернув от него лицо. — И если уж речь зашла о носовом платке, то вам, несомненно, не мешало бы им воспользоваться!

Игривое выражение медленно сползло с физиономии мистера Мэрки, унося с собой все его блаженное самодовольство. Он убрал руку с плеча Анны, и девушка увернулась от него, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Испуганная и смущенная, она бросилась бежать вслед за Мэдж, обеими руками придерживая развевающуюся юбку.

«Мне не следовало говорить этого! — упрекала она себя. — Это было жестоко!»

У сходного трапа Анна обернулась и увидела, что мистер Мэрки все еще продолжает стоять на прежнем месте. Он не сделал ни одного движения, чтобы последовать за ней.

Мистер Мэрки не двинулся с места до тех пор, пока Анна полностью не скрылась из вида. Тогда он поднял обе руки ладонями вверх и, глядя на них, медленно сжал их в кулаки. Произведя эту манипуляцию, он окинул взглядом палубу от носа до кормы. Заметив матроса, наполовину укрывшегося в тени на шкафуте8, он окликнул его:

— Это ты, Данкин, вонючий шваб?

— Никак нет, сэр — не Данкин, сэр! Матрос Мюллет, сэр!

— Ага! Ну, ты тоже сгодишься. Поди-ка сюда, приятель!

Мистер Мэрки стоял, слегка покачиваясь, пока матрос не приблизился к жму на расстояние двух футов. Тогда он молча размахнулся и изо всех сил ударил огромным кулаком в бледное и круглое, как луна, лицо парня. Послышался хруст дробящихся костей. Удар сшиб матроса Мюллета с ног и швырнул его к дальним шпигатам9, где он дернулся несколько раз и затих бесформенной грудой тряпья.

Немного отведя душу таким образом, мистер Мэрки поплелся на полубак10 в свою каюту.

Мэдж и Анна стояли в узком проходе у каморки, которая предназначалась им в качестве спальни.

— И вы собираетесь предложить нам спать здесь?! — с негодованием воскликнула Мэдж. — В этом… в этом гнусном закутке?

Маленькая деревянная клетушка, которую капитан Баджер удостоил громкого звания «отдельная каюта», едва достигала пяти футов в длину и шести в ширину. В ней находилась узкая койка, прикрепленная к переборке, а под ней в простом деревянном корыте, стоявшем прямо на палубе, лежал тощий матрас, из тех. что матросы обычно именуют «ослиным завтраком».