Невеста как прикрытие

Я последовал за Ливи наружу. Парень, работающий в гостинице на входе, хотел было взять мою сумку, но я отмахнулся от него. Я ненавидел, когда со мной обращались, как со знаменитостью. Я сам мог донести свой дерьмовый багаж.

Вскоре мы уже сидели на заднем сиденье личного автомобиля и превышали скорость на шоссе, ведущим в один из аэропортов Чикаго.

— Я сегодня утром разговаривала с Чаком, — сказала Ливи.

— С кем? — хмыкнул я.

— С Чаком Дэвисом. Твоим издателем.

— Ох. Хорошо.

Я смотрел в окно, едва ее слушая.

— Он тот человек, который теперь владеет тобой, Нэш.

Это привлекло мое внимание. Я снова посмотрел на нее.

— Что ты сказала?

— Ну, Нэш, я обращала твое внимание на это в течение многих недель, предупреждала, что твое поведение весьма позорно, и ты не можешь продолжать все время вести себя, как пьяный идиот.

Я прищурился, глядя на нее.

— К чему ты клонишь?

— Ты должен быть лицом этой войны, Нэш. Ты — парень «Всея Америки».

— Я никогда не просил ни о чем таком.

— Очень жаль, — сказала она, вздыхая. — Подразумевалось, что ты должен вести себя, как высоконравственный, порядочный человек.

— И все же я — развратный засранец, которого мы оба знаем и любим.

Она слегка улыбнулась. Ливи выглядела так ничего себе. Ей было немного за тридцать, она всегда собирала свои темные волосы в пучок, у нее были тонкие губы, накрашенные красной помадой, она была высокой и с подтянутым телом.

— Да, точно, — сказала Ливи, потом сделала паузу, снова вздохнула, и ее улыбка исчезла. — Ты не можешь продолжать вести себя в том же духе.

— Просто скажи, черт побери, — сказал я. — Брось ходить вокруг да около.

— Ты знаешь, что подразумевает значение «этичное поведение» в договоре.

— Не совсем.

— Это условие в твоем контракте. Оно означает, что ты должен вести себя, как нравственный, приличный человек, американский герой, которого люди хотят видеть и в ком нуждаются. В противном случае, ты нарушаешь договор.

— Как, ядрен батон, договор может контролировать мои действия? — спросил я разражено.

— Не может. Но если Чак и Совет решат, что твои закидоны выходят из-под контроля, то могут сослаться на твой моральный облик и отобрать у тебя все.

Я уставился на нее на мгновенье, переваривая ее слова.

— Ты, твою мать, угрожаешь мне, — произнес я медленно.

— Я не угрожаю, — сказала она. — Это придумала не я.

— Я знаю, что это звучит как угроза.

Она покачала головой.

— Послушай меня, Нэш. Угроза или не угроза, ты должен разобраться со своим дерьмом. В противном случае, Чак собирается выкинуть тебя из любых проектов в будущем, связанных с твоей книгой.

— Он не сможет этого сделать, — сказал я. — Я, черт побери, лицо всей этой ху*ни.

— Он может и сделает, — она сделала паузу, глядя в свой телефон. — Он продали права на экранизацию, ты же знаешь. Ты не получишь много денег, если не возьмешь себя в руки.

Я молча смотрел на нее, закипая внутри. Мне хотелось что-нибудь разбить, наорать на нее, но я знал, что устроенная истерика не поможет исправить все это дерьмо.

Проблема заключалось в том, что я привязан к этим гребаным корпоративным костюмам, нравится мне это или нет. Меня не очень волновали деньги, но я нуждался в них, так или иначе. Я не мог позволить им избавиться от себя, иначе мне бы пришлось пересчитать так много ступеней своей задницей.

— Похоже, я влип, — сказал я.

— Просто веди себя нормально, и все будет в порядке, — произнесла она и посмотрела в свой телефон. — А теперь давай пробежимся по графику.

Я слушал вполуха, как она перечисляла то, чем мы будем заниматься в остальную часть дня. Тур в поддержку книги все еще продолжается, но я уже был готов покончить с этим здесь и сейчас. Внезапно выясняется, что какие-то придурки из зала заседаний могут диктовать, как мне себя вести, говорить, что я могу, а что мне не следует делать. Я мог бы сломать их позвоночники голыми руками, убить их всех, не моргнув глазом, и все же я должен был быть, какого-то хрена, их правильным, маленьким Американским героем

Я ненавидел это дерьмо.

Я был человеком с характером, настоящим мужиком. Может быть, я запутался в этом бизнес-дерьме, но я никогда и не просил этого.

Гребаные ублюдки держали меня за яйца и знали об этом.

Я покачал головой, уставившись в окно, планируя свой следующий шаг.

Я не собирался быть загнанным, признавшим поражение.

Я буду играть в их игру, но только по своим правилам, и я, к чертям собачьим, выиграю.

Глава третья: Селена

Я вылезла из такси, испытывая сильный дискомфорт.

Не так часто я надевала одно из моих самых дорогих платьев и отправлялась на встречу с незнакомцем в прекрасный бар. На самом деле, насколько помню, я ни разу не надевала это платье после свадьбы, которая, кстати, состоялась несколько лет тому назад. Оно было коротким, черным и плотно облегающим, демонстрирующим слишком глубокое декольте, но это было лучшее из всего, что я смогла найти за такой короткий период времени.

Нахмурившись, я вошла в ресторан.