Невеста графа

Конечно, граф Дэнкрофт обладал светскими манерами, которым Абигайль предстояло еще долго учиться. Но несмотря на всю свою искушенность и опытность, Фиц не знал, как правильно воспитывать детей.

— Гувернантке нужна отдельная комната и служанка, которой тоже потребуется свой угол. Их появление в доме приведет к необходимости нанять повара, — пожав плечами, сказала Фиц. — И так до бесконечности.

Абигайль знала, что у Фица есть огромный пустой особняк в городе, но нет денег на его содержание. Она кивнула, борясь с желанием предложить ему финансовую помощь. Ради Пенни, конечно. На деньги, которые Абигайль только что потратила на очередной наряд, она вполне могла бы нанять им и повара, и гувернантку.

— Я слышала, что Квентин заманивает вас в ловушку, сватая вам одну из своих многочисленных незамужних родственниц, — небрежным тоном заметила маркиза. — Учтите, приданое у них небольшое. Вы можете найти более выгодную партию.

— Хорошо, я узнаю нынешние «расценки». Уточню, сколько сегодня стоит брак с графом, — лукаво улыбаясь, промолвил Дэнкрофт.

— За такого, как вы, породистого жеребца с родословной невесте придется выложить кругленькую сумму, — проворковала леди Белден.

Абигайль вздрогнула. Ей не нравилась уничижительная манера светских людей шутить друг с другом. Стиснув зубы, Абигайль сочла за лучшее промолчать.

— Родственницы Хойта по моей просьбе исполняют роль секретарей, — сказал Фиц. — Они сортируют многочисленные приглашения, которые приходят на мой адрес. Похоже, я вхожу в моду.

В голосе Фица сквозила ирония. Абигайль внимательно взглянула на графа. Неужели он готов был пойти на уступки обществу, которое ценило его только за громкий титул и не принимало его внебрачную дочь?

Маркиза рассмеялась и погрозила Фицу пальцем.

Абигайль демонстративно повернулась к Пенни и, завязав ее ленты на шляпке, спрятала косички девочки в ворот короткой накидки. Ребенок интересовал ее больше, чем флиртующие граф и маркиза. Абигайль внушала себе, что отныне ее не волнует поведение Фица. Он был озабочен поисками богатой невесты. И даже если граф появится на балу под руку с какой-нибудь состоятельной аристократкой, Абигайль это нисколько не огорчит!

Пару недель назад она даже не знала о его существовании. И то, что она, почувствовав себя одиноко, плакала когда-то в объятиях Фица, а потом в ее душе зародились сумасшедшие мечты, не сделало ее и графа близкими людьми. Он никогда не смотрел на нее как на женщину.

— По каким дням вы принимаете гостей, миледи? — спросил лорд Дэнкрофт. — Я с удовольствием нанесу вам визит, если вы не против.

Маркиза легонько ударила Фица по руке сложенным веером.

— Привезите с собой сестер Квентина, тогда я радушно приму вас. Я хочу использовать их организаторские способности в интересах мисс Мерриуэзер. Ее пора представить обществу.

Граф просиял, молча поклонился дамам, взял Пенни за руку и зашагал прочь.

— У этого человека дырявый карман, — сказала маркиза, глядя вслед графу. — Он приятный собеседник, я всегда рада видеть его за своим обеденным столом, но он не подходит для вас, моя дорогая. Вашего наследства не хватит для того, чтобы залатать его финансовые прорехи. И ни один душеприказчик не позволит ему взять в свой дом маленьких сирот. Это обрекло бы детей на нищету.

Абигайль судорожно сглотнула. Похоже, маркиза и в этот раз права.

— Вы же знаете, милорд, — промолвила высокая белокурая девушка, стоя рядом с Фицем на крыльце у парадной двери, в которую уже стучал ее лакей, — что в обществе не принято наносить утренние визиты вместе с детьми. Теперь, когда у Пенни есть няня, вы могли бы оставить ее дома.

«Ну да, — с горечью подумал Фиц, — в кишащей тараканами комнате». Однако он не стал возражать своей спутнице.

— Зовите меня Фиц, леди Салли. Что же касается причин, заставивших меня взять дочь с собой, то скоро вы узнаете о них.

— Нет, я буду называть вас Дэнкрофт, — возразила та. — Я на десять лет моложе вас, и с моей стороны было бы непростительной фамильярностью обращаться к вам по имени.

О, самонадеянная молодость! Салли, несомненно, считала себя воспитанной девушкой, но при этом бесцеремонно делала ему замечания, осуждая Фица за нарушение этикета. Сестер Квентина воспитывали в строгости, с детства прививая им хорошие манеры. Соблюдение приличий было для них превыше всего. Их отец знал, что однажды унаследует титул маркиза, и поэтому готовил дочерей к жизни в светском обществе. Фиц не сомневался, что через пару лет они будут диктовать в столичных салонах правила общения.

Фиц вдруг почувствовал себя рядом с Салли старым, умудренным горьким жизненным опытом ловеласом.

Войдя вместе с отцом в роскошный дом леди Белден, Пенни слегка оробела. Они оказались в просторном холле с высоким лепным потолком. На стенах красовались огромные — в человеческий рост — живописные полотна и висели декоративные подсвечники.

Фиц отвлек внимание дочери от обнаженной статуи в нише и показал на огромный букет, стоявший на высоком ларе. Рядом лежал серебряный поднос, на котором посетители обычно оставляли визитные карточки.