Невеста доктора Фу Манчи

Сам не свой от ярости, я открыл дверь и ворвался к ней, задыхаясь от злости. Она встретила меня спокойно, с грустной улыбкой на губах.

— Неужели ты не понял? Ты ведь не можешь забыть свой долг ради меня, правильно? Я тоже не могу. Я знаю, что ты — шпион, враг моего друга и повелителя. Но я полюбила тебя, хоть ты и безнадежно испорчен современной цивилизацией. Давай расстанемся навсегда и сохраним добрую память о нашей встрече. Прости, милый, но как только ты уйдешь, я подниму тревогу. Торопись!

— Флоретта!..

— Если бы можно было любить тебя, не нарушая клятвы верности другому.

Она прижалась ко мне, я крепко обнял ее.

— Я не препятствую тебе уйти, не мешай и ты мне остаться.

Бедная девочка! Заколдованная красавица!

— Флоретта! Я вернусь! Клянусь тебе! Где бы ты ни была! Ты будешь ждать меня?

Я готов был разорваться на части, проклиная чертова колдуна и его чары. Я плакал, не сдерживая слез, целуя ее глаза, щеки, волосы, плечи…

— Но я не могу тебя оставить здесь! — неистово, как в истерике, закричал я. — Не могу и не хочу!

— Тише! — взмолилась Флоретта. — Нас могут услышать.

Она подняла вверх указательный палец, призывая ко вниманию.

Я прислушался. Вдруг раздался знакомый глухой звук, как во время охоты на человека-червя. В доме опускались каменные плиты, перекрывая все входы и выходы.

— Скорей уходи! — крикнула Флоретта и, вырвавшись из моих объятий, кинулась к двери. Но было уже поздно. Дверь не открывалась.

— Что мы наделали! — простонала моя бедная девочка и бессильно опустилась на пол. — Это конец!

— Подожди отчаиваться, Флоретта! Что-нибудь придумаем!

— Это бесполезно. Система хорошо продумана. Все пути перекрыты.

— Должен же быть какой-нибудь выход!

— Так бывает не всегда.

Мелкая дрожь, сотрясавшая пол и стены, прекратилась. Каменные переборки опустились. Мы оказались пойманными, как в мышеловку. В шаге от дома меня ждут Найланд Смит, свобода, конец безумного кошмара. В кармане у меня лежит рецепт спасения человечества. И все напрасно. Скоро меня найдут и убьют. А что будет с моей любимой? Что ожидает ее?

Сердце мое, только что бившееся как в лихорадке, остановилось Я стоял как мертвый, не в силах пошевелиться.

ГЛАВА XXXVI НЕЗАМУТНЕННОЕ ЗЕРКАЛО

Флоретта с опущенной головой сидела в кресле. Время от времени ее кольцо выдавало порцию точек-тире.

— Тебя ищут, — тихо комментировала она зашифрованные сообщения.

Первая отчетливая мысль после нескольких минут полного сумбура была о Найланде Смите. Он, наверное, получает сообщения, предназначенные мне. Поймет ли он, в какое я попал положение?

— Флоретта, давай подумаем, что будем отвечать на вопросы!

Она повернула ко мне свое лицо, превратившееся в прекрасную застывшую маску.

— Никто не сможет скрыть от него правду.

Тут я снова почувствовал легкую вибрацию.

— Флоретта! Каменные переборки могут открываться поодиночке?

— Да, каждую можно поднять отдельно от остальных.

Я чувствовал, что где-то по одной поднимаются каменные плиты. И с каждым разом поднимается плита, которая расположена ближе к нам, как будто кто-то идет прямой дорогой к нашему прибежищу.

Наконец у самых дверей раздались шаги. У меня невольно сжались кулаки.

И вот на пороге показался Фу Манчи!

Его спокойствие предвещало бурю.

— Шерше ля фам, — проговорил он по-французски, глядя на Флоретту.

Я шагнул к нему. Он поднял руку. Тотчас из коридора прыгнули два китайца.

— Вы, оказывается, герой, мистер Стерлинг? Не знал. Я был о вас лучшего мнения.

Я взглянул на Флоретту. Лучше бы не глядел! В ее глазах я увидел обожание. Она смотрела на Фу Манчи, как дикарь на своего идола. Ее кумир заговорил с ней по-китайски, не удостоив меня более ни единым взглядом.

Мной занялись его слуги, в которых сразу чувствовались четкая выучка и богатый опыт. Не успел я охнуть, как был скручен и оглушен. Воля к сопротивлению тут же покинула меня. Здесь работали профессионалы высокого класса.

Я совершенно не помню, как очутился в кабинете Фу Манчи. Память вернулась ко мне, когда я сидел на знакомом китайском стульчике рядом с коллегой Ямамото и дочерью Фу Манчи.

Фа Ло Ше курила сигарету, вставленную в очень длинный — добрых пол-ярда — мундштук. Она выразительно посмотрела на меня, очевидно, на что-то намекая, но тайный смысл ее намеков так и не дошел до меня: слишком много пережил я за последние часы. Разум мой опустил шторы на окна души.

Коллега Ямамото сидел, как приговоренный к смерти, сгорбленный и потный, как мышь. Весь его вид говорил о страхе и раскаянии.

И вот вошел Фу Манчи.

Все встали, как в зале суда при появлении председательствующего. А я только стиснул зубы, подавляя желание броситься на него с кулаками. Не судья он мне, он сам — преступник, по которому плачет веревка.

— Встать! — услышал я резкий повелительный голос.

И, хотя все мое существо протестовало против такого унижения, ноги сами распрямились в коленях.

Тогда Фу Манчи сел на свой изысканный трон из слоновой кости, не сводя глаз с Фа Ло Ше.

— Коллега Ямамото, — начал он. — вы можете идти.