Невервинтер

Они были хорошо натренированы и подготовлены. По их движениям Баррабус чётко это видел. Он снова оглянулся на Эффрона, сохранявшего свое положение, и покачал головой.

Убийца просчитал движения приближающихся фанатиков, прикинул свои возможности и нашел неплохие варианты. Он всегда предпочитал сначала обезглавить змею. Пока трое продолжали надвигаться, двое по земле и один в деревьях, Баррабус проскользнул в сторону и начал свое собственное наступление, огибая пеших солдат.

Оставшийся позади группы действовал как лидер, поэтому именно он стал основной целью. Решительно, упорно, даже злобно, убийца не позволял мыслям об Эффроне задерживать себя, особенно после того, как глупый колдун оказался настолько равнодушен к своей собственной безопасности.

Серый продолжал наблюдать за приближающейся троицей некоторое время, осторожно продвигаясь мимо них, но вскоре понял, что их целью был Эффрон. Теперь не о чем беспокоиться. Многолетний опыт подсказывал ему, что единожды нацелившись на потенциального противника, эти фанатики становились абсолютно бездумными. Даже если Баррабус пройдет перед ними, распевая песню борделя Калимпорта, эти трое не удостоят его и каплей внимания.

Продолжая наблюдать за их продвижением еще какое-то время, убийца понимал глубоко внутри, что хочет стать свидетелем смерти Эффрона.

Лучник на дереве быстро занял позицию. Баррабус разглядел, как он накладывает стрелу на тетиву. Двое других стояли на краю поляны и могли выдвинуться вперед в любой момент.

С безразличным видом Серый отвернулся к главе ашмадаев, разглядывая довольно любопытный боевой доспех. Покрытые шипами наплечники и круглые металлические шипованные пластины прикрывали различные части тела: одна защищала левую грудь, вторая - живот, малые пластины прикрывали бёдра, ноги и пах. Это одеяние было довольно необычным, особенно для носивших кожаные доспехи ашмадаев, но то, что показалось под броней, когда убийца приблизился, озадачило Баррабуса.

Он что-то вроде боевой мумии? Воин был обмотан с головы до ног в ленты сероватого материала, походившего на грязное старое тряпье.

Убийца не знал, что делать, но услышав резкий звук спущенной тетивы за спиной, не задумываясь, выскочил из куста.

Он ожесточённо пошёл на врага, выставив меч для резкого выпада.

Убийца остановился и в прыжке, оттолкнувшись двумя ногами, совершил сальто в воздухе. Воин Ашмадай на удивление быстро заметил выскочившего убийцу и даже сумел выставить свой черно-красный скипетр.

Баррабус с легкостью парировал этот удар и приземлился так, что его меч удобно расположился под оружием ашмадая. Как только он развернулся, ашмадай сразу же двинулся к нему на встречу, даже не думая о том, чтобы выпустить свое оружие. Выбросив вверх меч, Баррабус отвел скипетр, создав явную брешь в защите ашмадая. Серый с радостью воспользовался этим и атаковал, держа нож на уровне бедра. Он уже думал о том, что еще может успеть обернуться и увидеть смерть Эффрона.

Ашмадаец вывернулся и попытался отступить, но Баррабус был слишком быстр для него, и в итоге это движение открыло еще лучшую цель: брешь в груди воина рядом с усеянной шипами металлической пластиной.

Острый зачарованный нож, отполированный кровью сотен убитых, настиг отступавшего человека и грузно погрузился в его плоть.

Но не проник внутрь.

Только тогда Баррабус понял, что движение ашмадая было не бесполезным отступлением, а уловкой, при помощи которой странный фанатик вывел Баррабуса из равновесия, что привело их в положение, где ашмадай мог освободить свое оружие. А так как смертельный удар должен был быть завершающим, Баррабус не задумывался о непредвиденных обстоятельствах.

Убийца инстинктивно отпрянул, предчувствуя, как посох-копье беспрепятственно обрушится на его поднятый меч, с силой опуская его вниз. Он знал, какие за этим последуют удары, и бросился в бок, отведя противоположную ногу в сторону. Его невероятно быстрая реакция предотвратила сильный удар скипетром, он отбил скользящий удар и развернулся.

Совершив пол оборота, Серый почувствовал проблему.

Мышцы на его правом бедре, куда ударил скипетр, начали подергиваться и сокращаться, и Баррабус споткнулся.

Баррабус Серый никогда не спотыкался.

Его бедро начала охватывать судорога, кожа вокруг синяка стала отекать, и жгучая боль побежала вниз по бедру. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Это был не яд, а некий магический эффект.

Некротическая и иссушающая магия

Судороги не утихали, а совсем наоборот. Мышцы на ноге сводило, затем отпускало, а затем снова сводило с невероятной болью. Баррабусу пришлось постараться, чтобы просто устоять на ногах.

Он споткнулся ещё несколько раз, и о том, чтобы нападать или отступать, не могло быть даже мысли.

Воин Ашмадай, ухмыляющаяся мумия, пошёл на него в атаку.

Эффрон небрежно достал кривую деревянную палочку из-за пояса, увидев на повалившемся дереве лучника, и ещё двоих воинов, пробиравшихся в дебрях густого кустарника.

Двое взорвались под кустом, в десяти шагах от них лучик отправился в полет.