Невероятные приключения Денниса Доргана

– Ну что, грязные крысы? – приветствовал он нас. – Наконец-то вам удалось заполучить меня. – А потом он посмотрел в мою сторону и добавил: – А я-то думал, что ты, Дорган, честный человек. Я и понятия не имел, что они смогут и тебя купить. Иначе ты никогда не получил бы шанс так просто выкрасть меня!

– Ой, заткнись, – отмахнулся я. – Видно, у тебя и в самом деле стальные нервы, если ты говоришь о каких-то покупках, после того, что сотворил!

Оттолкнув меня, Галт прошел к пленнику и встал перед ним, как скала. Я видел, как в злобе сжимаются и разжимаются его руки, набухают вены на висках.

– Биссетт, мы знаем, что ты круто попал, и ты тоже это знаешь. Мы вышибим из тебя ответ… Где эта бумага?

– Вы – проклятые дураки! – взбесился Биссетт, изо всех сил пытаясь разорвать спутывающие его шнуры. – Говорю вам, бумага эта ничего не стоит.

– Тогда почему ты не отдашь её нам? – поинтересовался Уиферс.

– Потому что у меня её нет! – бушевал Биссетт. – Я уничтожил её, как и говорил раньше.

– Он лжет! – прорычал Рыжий Портленд. – Он никогда не уничтожил бы такой исторический документ.

Эта бумага стоит миллионы… Теперь я заставлю его говорить.

Качнувшись вперед, он схватил Биссетта за горло. В свою очередь я схватил Рыжего и оторвал от Биссетта.

– Довольно! – проворчал я. – Он крыса, но так дело не пойдет. Я не стану стоять и смотреть, как избивают беспомощного человека.

– Почему ты… – взревел Рыжий, целя мне в челюсть.

Я нырнул и погрузил левый кулак по самое запястье в живот Рыжего. У него ноги подкосились и он рухнул как подрубленное дерево. Остальные двинулись было вперед, рыча, словно голодные хищники, но я шагнул вперед, закипая, готовый к бою. Однако между нами встал Галт, заставив своих горилл отступить.

– Прекратить! – взревел он. – Не хватало нам тут еще передраться между собой! Вставай-ка. Рыжий… А ты, Деннис, – тут он потрепал мой рукав самым доброжелательным образом. Я всегда презирал подобные «телячьи нежности», потому как к ним прибегали лишь тогда, когда и сказать-то было нечего. – Нет нужды так накалять атмосферу. Понимаю, что ты чувствуешь. Но ты, Дорган, знаешь, что мы должны получить этот документ.

Неожиданно раздался странный звук. Все замерли.

– Что это? – побледнев, выдохнул Лимей.

– Это – Спайк, – пояснил я. – Я оставил его в машине; и, видимо, он устал, сидит, лает, царапает переднюю дверцу. Пойду-ка я проучу его, но я вернусь, и если кто-нибудь хоть пальцем тронет Биссетта, пока меня не будет, я сплющу его бюст… Мы получим этот документ, но не будет никаких пыток.

Я вышел, на всякий случай пренебрежительно бросив взгляд через плечо. Когда я закрыл за собой дверь, мне стало не слышно, о чем они там говорят, а потом раздался голос Туза Биссетта. В нем звучала ярость, но боли не было. Так что я понял, ничего плохого они ему не сделают. Открыв дверцу, я выпустил бульдога, а потом вернулся в дом. Только вот я не люблю секретности, поэтому забыл закрыть входную дверь, а сам направился во внутреннюю комнату. Однако прежде чем я добрался до внутренней комнаты, входная дверь распахнулась по полной и в комнату ворвалась Глория О’Дейл. Она тяжело дышала, её платье было разорванным, а большие темные глаза налились слезами и сверкали, словно черные драгоценные камни после дождя. И в руках у неё был шестизарядный револьвер Туза.

– Ты – грязный пес! – закричала она и бросилась на меня.

Я уставился на дуло сорок пятого калибра. Дамочка надавила на курок. Ударник дернулся, врезался в неисправный патрон, но прежде чем она попробовала еще раз пальнуть, Спайк прыгнул на неё. Я приучил его не кусать женщин. Он не укусил Глорию. Он налетел на неё с такой яростью, что сбил с ног, а пистолет вылетел у неё из рук.

Я поднял пушку, сунул в карман брюк. Потом я попытался помочь ей сесть, только она отказалась от помощи, оттолкнула в сторону мою руку и сама вскочила на ноги. Слезы ярости текли у нее по щекам. Господи! Да она и в самом деле была красавицей!

– Ты – зверь! – бушевала она. – Что ты сделал с Тузом? Я убью тебя, если он пострадал по твоей вине! Он в той комнате?

– Да, и он пока не пострадал, – заверил я её. – Но он кандидат на виселицу.

И тогда она закричала, а мне показалась, что у меня под ухом взвыла сирена.

– Не смей! Не смей и волоса тронуть у него на голове! Туз!

Потом она ударила меня по лицу, вырвала мне пригоршню волос, а ногой врезала мне по голени.

– Вот чего я не могу понять, – проговорил я, – почему прекрасная девушка вроде вас связалась с такой мерзкой крысой, как Биссетт. С вашей внешностью, Глория…

– К черту мою внешность! – заплакала она, топая к двери. – Позволь мне пройти. Я знаю, Туз в этой комнате. Когда я вошла сюда, я слышала его голос.

Однако сейчас в соседней комнате царила тишина, словно там никого не было. Очевидно, все они прислушивались к тому, что происходило в этой комнате, – все, включая Туза.

– Вы не сможете пойти туда, – объявил я Глории. – Мы забрали Туза, чтобы он отдал бумагу, которую он имеет против сестры Джеда Уиферса.

– Ты спятил, как заяц в марте, – фыркнула она. – Пусти меня!