Неверный

— Ты серьезно ждешь историю о том, как я пошла заливать свою тоску в ночной клуб, напилась и занялась сексом с первым встречным в кабинке туалета? Нет, Рустам, прости, но это не мой сценарий. Мы познакомились в бассейне. Он мне понравился. Я не собиралась беременеть, так вышло. Делать аборт у меня и в мыслях не было. И… все.

Айдаров молчит, смотрит на меня, сунув руки в карманы брюк, и я кожей ощущаю как сгущается вокруг воздух.

— Мы с тобой три года не могли забеременеть, — продолжаю говорить, слишком неуютно себя чувствую от этой пугающей тишины, — а в других парах у нас все получилось. Видишь, все сложилось к лучшему. У тебя есть сын, у меня дочь, наш брак был ошибкой…

Рустам, не вынимая рук из карманов, идет прямо на меня. Подходит и упирается одной рукой в стену как раз там, где я влипла в нее плечом. Упрямо не замолкаю, мне кажется, что слова мой защитный барьер, и стоит замолчать, вся защита разлетится к чертовой бабушке.

— Поэтому давай договоримся. Ты возьмешь себе другого личного секретаря и перестанешь продвигать мою незаменимость на обедах и ужинах в ресторанах. Я крайне неудачный выбор в качестве твоего сопровождения, Рустам.

— А кто тогда удачный? — ухмыляется он. — Не твоя ли начальница?

— Да хоть бы и она. Олеся не замужем и не в отношениях. Умная и красивая. И ты ей нравишься.

— Я обратил внимание на ее брачные танцы, — кивает Айдаров абсолютно равнодушно, — но они мне не интересны. Для меня Славина всего лишь источник информации по движению финансовых потоков компании, в которую я собираюсь вложить деньги. И так было всегда, Соня.

Наверное, мне должно стать приятно оттого, что Рустам бортует Славину, еще и намекает, что раньше во всех деловых поездках вел себя безупречно.

Но на деле становится совсем горько. Будь это так, он бы не допустил, чтоб в нашей жизни появилась Лиза. А она появилась, и значит это не более, чем слова.

— Довольно, Рустам, — поднимаю руки до уровня его груди, но не дотрагиваюсь, просто выставляю их перед собой, — мы все выяснили. Теперь я иду обратно в финансовый отдел к Славиной, а ты просишь Каменецкого дать тебе другого секретаря.

Ладони горят, от Айдарова как от печки исходит жар. Я и раньше это замечала, рядом с ним никогда не было холодно.

— Нет, — вдруг качает он головой, и я чувствую собственное бессилие.

— Нет? — переспрашиваю. — Что же мне тогда делать? Снова бежать, теперь уже с ребенком? Бросать работу, налаженный быт только потому, что моему бывшему мужу нужно… Кстати, ты так и не сказал, что тебе от меня нужно. Мы говорили обо мне.

— Ничего.

— Что? — от неожиданности осекаюсь.

— Мне ничего от тебя не нужно, Соня, — говорит Айдаров ровным спокойным голосом, но я вижу, насколько обманчиво это спокойствие. — У тебя есть ее фото?

— Чье? — я не туплю, просто он каждый раз так стремительно меняет тему разговора, что я не успеваю выворачивать на виражах.

— Твоей дочери. Она похожа на тебя? Такая же красивая… — Рустам подносит ладонь к моему лицу, но не касается, так же, как я его. Мы оба боимся сгореть в одном и том же пламени.

— Незачем смотреть на мою дочь. Если тебе ничего от меня не нужно, тогда к чему все это? — взмахиваю рукой, неопределенно обозначая «все это». — Оставь меня в покое, Рустам, мы в разводе.

— Не могу, — отвечает он очень серьезно, нависая надо мной, — хочу на тебя смотреть. Просто тебя видеть. Больше ничего, Соня. Ничего.

Глава 23

Рустам

Она не верит. Смотрит исподлобья, а у меня в груди щемит, так хочется опустить голову ниже к нежной белой шее, выглядывающей из воротника строгой блузы. Туда, где свисают выбившиеся из прически тонкие пряди, закручивающиеся кольцами. Они у нее такие же непослушные как и были.

Смотрю, не могу наглядеться. Она мало изменилась, моя Соня, и я ее не обманываю.

Я не преследую никаких целей. Мне нахер не нужен здесь филиал, и Каменецкий нахер не нужен. Я собирался продать ему оборудование и на этом закончить, а теперь не могу. После того, как ее увидел, все снова вернулось.

Я готов теперь с Каменецким местами поменяться, только чтобы каждый день Соню видеть. Ей очень идут все эти деловые шмотки, она в них такая старательная, серьезная. Даже в ресторане, куда я повез их с этой цаплей Славиной на обед, была серьезная и собранная.

А у меня как в домне внутри все горело и плавилось.

Вел машину и представлял, как мы возвращаемся в офис в мой новый кабинет, я смахиваю со стола бумаги, двигаю монитор и усаживаю Соню на стол. Расстегиваю блузку, шелк скользит с плеч, и она сама ее с себя снимает. Юбку можно оставить, я только расстегну молнию и подтяну до талии, а там пускай болтается.

В ресторан приехал уже не домной, а вулканом, который все считали потухшим, а он вдруг начал плеваться пеплом. Внутри которого плещется и клокочет огненная лава, и когда она вырвется наружу — вопрос времени.

Но моя девочка смогла меня остудить всего несколькими словами.

«У меня есть ребенок. Дочь»