Неверный

Айдаров бегло скользит взглядом, сдержано здоровается. Олеся сразу преображается, принимает серьезный деловой вид. Каменецкий приветливо улыбается, с огромным трудом сдерживая прорывающееся наружу ликование.

И это при том, что наш гендир умеет держать себя в руках! Что же такого предложил ему Рустам, что Глеб Дмитриевич весь светится? Я никогда раньше не интересовалась делами мужа. Поначалу пробовала, пока сама работала. Но он мягко дал понять, что хотел бы оставлять все рабочие вопросы за порогом нашего дома.

Я приняла его решение и тоже перестала говорить о своей работе. Хотя иногда хотелось посоветоваться или просто рассказать какой-нибудь забавный эпизод, связанный с работой. Но потом вспоминала про «порог» и меняла тему на что-нибудь нейтральное.

Теперь так непривычно чувствовать себя «в теме», как любит выражаться Славина. На переговорах вся информация была для меня понятной и не требовала дополнительных пояснений. Даже та, которая касалась производственных вопросов, а не только финансовых.

В то, что у нас с бывшим мужем теперь появились общие интересы, верится с трудом, но это правда. Главное, чтобы мы как можно меньше пересекались.

— Вы голодны, Рустам Усманович? — Каменецкий смотрит на часы. — Мне надо собрать планерку по вопросам, которые мы с вами только что обсудили.

— Да, я пожалуй бы прервался на обед. Но вы не волнуйтесь, Глеб Дмитриевич, — Айдаров жестом останавливает нашего гендира, — проводите свою планерку. Надеюсь, Олеся с Софией составят мне компанию.

Я не успеваю открыть рот, как Каменецкий поспешно соглашается.

— Конечно, составят, даже не сомневайтесь.

— Отлично, я тогда жду в машине, — Рустам коротко кивает и выходит, не глядя на меня. Зато на миг задерживает взгляд на Славиной, которая лучится обаянием.

Разворачиваюсь к Каменецкому и придаю себе самый смиренный вид.

— Глеб Дмитриевич, а мне обязательно идти? У меня были планы на обед…

— Конечно, София, даже не обсуждается. Рассматривай это как продолжение переговоров в неофициальной обстановке. Вы не представляете масштаб и грандиозность перемен, которые нас ждут, поэтому Айдарова облизываем всей компанией. Сверхурочные я, разумеется, оплачиваю в полном объеме. И все дополнительные расходы тоже за счет фирмы.

Он явно не готов к компромиссам, но я должна попытаться.

— Глеб Дмитриевич, я как раз договорилась пообедать с другом. Может, пусть Олеся Александровна сама сходит с Айдаровым в ресторан?

По тому, как вспыхивают щеки Олеси Александровны, понимаю, что она совсем не против. Причем настолько не против, что готова оплатить обед и мне, и моему другу. Гендир смотрит на меня как на заговоривший системный блок.

— Пойдем, — кивает на дверь, выходит в коридор, а я бегу следом.

Догоняю генерального у его кабинета.

— Глеб Дмитриевич…

Он открывает дверь и делает пригласительный жест.

— Входи, садись.

Крутит головой по сторонам, затем плотно закрывает дверь и становится возле своего кожаного кресла. Я несмело опускаюсь на стул. Вид у Каменецкого серьезный и далеко не такой сияющий, как был несколько минут назад.

— Послушай, София, тут такое дело, — он потирает переносицу, затем уголки глаз. — Не стану скрывать, для меня Айдаров это джек пот. Подобные предложения о партнерстве делаются не каждый день. Но у него условие. Айдаров попросил, чтобы на то время, пока он будет здесь, его личным секретарем была ты.

— Как я? — у меня холодеют пальцы на руках и ногах. И затылок тоже холодеет. — Я не могу, Глеб Дмитриевич, я же работаю со Славиной, и вообще, я ничего не понимаю в делопроизводстве…

— Соня, — он упирается в стол ладонями и смотрит в глаза, — конечно я не могу тебя заставить. Но я могу попросить. Я прошу тебя поработать с Айдаровым, пока будет производиться монтаж и отладка оборудования. А Славиной я пока кого-нибудь пришлю в помощь. За место свое не волнуйся, оно твое и сохранится за тобой, и оклад тоже сохранится. Пожалуйста, Соня, помоги мне, прошу. Этот проект очень важен для компании.

Он делает упор на последних словах, и я заталкиваю обратно свое решительное «нет».

Без малого три года назад этот человек поверил в меня, взял на работу в компанию несмотря на беременность и гору проблем. Пошел навстречу с переходом на дистанционку.

Я не витаю в розовых облаках и давно усвоила, что незаменимых людей не бывает. Каменецкий мог взять на работу далеко не такого проблемного сотрудника. Пусть Демид за меня попросил, но Каменецкий поверил в меня. И теперь он просит меня о помощи.

В конце концов, речь идет только о работе. Деловые отношения с Айдаровым я переживу, а вне офиса никаких отношений у нас нет и быть не может.

— Хорошо, Глеб Дмитриевич, — поднимаюсь из-за стола, — если это так важно, я поработаю секретарем у Айдарова. Но пообещайте мне, что как только вы запустите производство, я вернусь обратно в финансовый отдел.

— Обещаю, — шумно выдыхает Каменецкий, и я понимаю, что он ждал моего ответа, задержав дыхание.

Выхожу в коридор и делаю звонок.