Неверный

— Рустам просил передать, что любит тебя и что это была ошибка, — выдает свекровь, и я откидываюсь на подушки. Нет, я не ошиблась, она в курсе. Наверное, уже и имя выбрали.

— Это не ошибка, это измена, — не сдерживаюсь, получается резко. — Я не стану жить с человеком, который мне изменяет. Я хочу развестись.

— Ты собираешься подать на развод? — в ее взгляде сквозит недоумение.

— Да, — киваю решительно. — Я не могу жить с ним после того, что он сделал.

— Мой сын очень переживает из-за твоего состояния. Он не знает, что делать, как помочь тебе. Но я уверена, что вы сможете все решить, — она говорит, а меня не отпускает чувство, будто она читает по бумажке плохо выученный текст. И я не хочу это слушать.

— Скажите, зачем вы меня уговариваете, если мы обе знаем, что вы с самого начала не одобряли выбор вашего сына? — задаю вопрос в лоб. — Какая вам разница, я живу с Рустамом или с ним будет жить Лиза?

И снова эта непробиваемая женщина меня удивляет.

— Да, ты права, — говорит она ни капли не смутившись, — для меня действительно нет большой разницы между тобой и той девушкой. Ты почтительна со мной, но все равно слишком своенравная, и мне это никогда не нравилось. Я хотела, чтобы мой сын женился на девушке своего круга.

— Тогда примите мои поздравления, — тянусь к телефону, но Ясмин делает предупредительный жест.

— Ты недослушала меня, это невежливо.

— Надеюсь, ваша новая невестка будет повежливее.

— Глупая девчонка, — гневно суживает зрачки Ясмин, — разве стала бы я тебя уговаривать, если бы мой сын был согласен с тобой развестись? Это было первое, что я предложила ему, когда узнала, что у него будет сын. Но он об этом и слышать не хочет. Он околдован тобой. Ты знаешь, что он хочет отдать ребенка на воспитание нашим родственникам?

— Что? — шокировано распахиваю глаза. — Как это, на воспитание? Вы хотите отобрать ребенка у матери?

Меня пробирает дрожь. Оказывается, я совсем не знала семью, в которую вошла. Неужели они на такое способны? Какое счастье, что Анна Анатольевна согласилась ради меня на должностное преступление. Я перед ней в неоплатном долгу.

Если Ясмин и Рустам узнают, что мой ребенок жив, наш брак превратится в темницу. И выйти оттуда я смогу только в одиночку.

— Рустам был верен тебе все это время, — жестко осаживает меня свекровь, — ты сама виновата, что у той девки получилось его подловить. А ведь я говорила тебе, что мужчину нельзя оставлять одного. Зачем ты уехала в другой город, еще и ночевать там осталась? А теперь ты хочешь развестись. Из-за чего? Из-за того, что мой сын нашел удовлетворение в чужой женщине, потому что тебя не было рядом? Разве это повод для развода? Она что-то подмешала ему в напиток и оказалась в его постели. И ты будешь утверждать, здесь нет твоей вины?

— Вы так говорите, будто он несмышленый мальчишка. Рустам взрослый мужчина, и он в состоянии… — начинаю я, но она меня обрывает.

— Мы все люди и можем ошибаться. Рустам очень нуждается в тебе, София, и только поэтому я первой пришла говорить с тобой. Надо учиться признавать ошибки и прощать.

У меня ощущение, что мой мозг сейчас взорвется. Так переворачивать с ног на голову надо еще уметь, это особый вид искусства. И в нем моя свекровь настоящий талант.

Но то, что она сказала, не дает мне покоя. А как же Лиза с ее рассказами, как Рустам ее обожает, как ждет их ребенка и осыпает ее подарками? Кто-то из них лжет, но кто?

— Ты палец о палец ударить не хочешь, чтобы сохранить ваш брак, — тем временем продолжает свекровь, гневно сведя брови. — Самое легкое это сбежать. А ты попробуй побороться. Будь умнее той вертихвостки. Затаись и пережди.

— Зачем, Ясмин? — почти кричу.

— Чтобы забеременеть, — она отвечает на удивление спокойно. — Забеременеть и родить моему сыну желанного и любимого ребенка.

— Я не смогу жить с ним после того, что он сделал. Не смогу доверять ему. И делать вид, что у нас все хорошо, тоже не смогу.

Ее слова звучат хлестко, как выстрелы.

— Я тоже так думала, Соня. Но если бы я поступила как ты, у меня бы не было ни Рустама, ни Руслана.

И у меня словно выбивают почву из-под ног.

Не могу поверить, что я слышу это от Ясмин, непробиваемой железобетонной женщины. Неужели она была в моей ситуации? Разве такое возможно?

Тем временем она продолжает, и я вижу, как тяжело ей даются признания:

— Ты слышала о Демиде? — спрашивает она.

— Вашем приемном сыне? Да, слышала, — киваю. — Рустам рассказывал, что вы оформили опеку над сыном вашего умершего родственника.

— Он не приемный, Соня, — вперяет в меня потемневший взгляд Ясмин. — Он родной сын Усмана, моего мужа, и родной брат Рустама и Руслана. По отцу.

Она замолкает, я тоже молчу в полном потрясении. Потому что не знаю, что сказать, у меня просто нет слов.