— Волосы. Они же отрезали мне косу. — Говорю же, тебе идёт, — скоро заверил меня Эд. Я посмотрела на него. — А они получат по заслугам, их исключат, если им есть семнадцать, то понесут наказание. — Кто это был хоть? — Хм… Макнейр и… Эйвери, кажется. Да, точно. — Отморозки. — Я убрала платок от лица и выплюнула кровь. — Неужто, придётся рассказать матери?.. — Зачем? Наябедничаешь? — Их семьи зависят от нашей. Никакое директорское взыскание не сравнится с тем, что с ними сделают их родители. — Они заслужили, — буркнул Эд. — У тебя были очень красивые волосы. — Ну, я же не лысая, — я усмехнулась. — Ну, что, есть плюсы в аристократическом происхождении? Подонки понесут наказание. — Ну, только в этот раз. Как ты?
— Лучше. Пойдём в больничное крыло? — Я встала и оступилась. Эд подхватил меня под локоть. — Спасибо.
В больничном крыле мадам Помфри смыла с лица кровь, вправила нос и принялась промывать ссадину на лбу, когда нас прервали. — Мадам Помфри! — В пустую портретную раму, висящую около кабинета медсестры, вбежала строгая дама в очках и пурпурной мантии, украшенной звёздами. — Профессор Дамблдор просит мисс Блэк пройти в его кабинет прямо сейчас. — Да, но я ещё не закончила, — возмутилась медсестра. — Здесь ещё работы непочатый край! — Директор приносит свои извинения, но студентка нужна ему немедленно, — дама грозно сверкнула очками и удалилась за край рамы. Помфри ничего не оставалось, кроме как отпустить меня. — Я, пожалуй, пойду, — сказал Эд, поднимаясь. — Проводил бы девочку! — сказала Помфри, махнув на меня рукой. — Ей сегодня не поздоровилось. — Не стоит, я сама дойду, — я вышла из больничного крыла и направилась к кабинету директора.
Когда я дошла до горгульи, я поняла кое-что. Я не знаю пароля. Минуту я стояла истуканом, раздумывая, не подняться ли мне к тому джентльмену в розовом камзоле, чтобы узнать пароль, когда услышала:
— Мисс Блэк! — Обернувшись, я увидела профессора Флитвика, спешащего к двери директора. — Ох, ужасно, что такое случилось, просто ужасно. Надеюсь, негодяи будут наказаны. — Надеюсь, профессор, — кивнула я, машинально коснувшись волос. — Вы, случайно, не знаете пароль? — Конечно, мисс. «Пончиковый Джем».
Горгулья отпрыгнула в сторону, я не сдержала улыбки. Рем был прав, пусть даже немного с запозданием.
Мы вошли в кабинет директора. Слизеринцы стояли около его стола, тучный профессор Слизнорт стоял за креслом Дамблдора, возмущённо пыхтя в усы. Отрезанная коса и большие ножницы лежали на столе. Надо же, а я и забыла, что перевязала волосы синей лентой, которую мне подарил Регулус пару лет назад. — Мисс Блэк, присаживайтесь. — Я опустилась в предложенное кресло. — Лимонную дольку? Нет? Ну что ж, расскажите мне, как всё произошло. Я изложила директору всё, что случилось в течение последнего часа. Взгляд проницательных голубых глаз шустро метался от меня к слизеринцам. В конце концов, он спросил меня: — Мисс Блэк, у вас есть предположение, почему эти студенты так поступили? — Самой бы знать, — тихо сказала я. — Ну, что же, мы должны уладить данный вопрос с родителями. — В таком случае, я вам больше не нужна? — с надеждой спросила я. — Отнюдь, вы нужны для разговора с вашей матерью. — Моей матерью? — с ужасом спросила я.
Дальше всё было похоже на сценарий спектакля. В камине взвился изумрудно-зелёный огонь, на присутствующих дохнуло жаром. Отряхивая пепел с бархатного платья, в кабинет величественно вошла Вальбурга Блэк. Неосознанно для себя я выпрямилась в кресле, оправила рубашку. Окинув всех презрительным взглядом (да-да, меня тоже), она проговорила:
— Ну, Альбус. Я надеюсь, ты меня оторвал от важного приёма не просто так? Когда Финеас Найджелус прибежал и сказал, что вы меня вызываете, я подумала, что дело снова в моём… Сыне. И была крайне изумлена, что Финеас упомянул мою дочь. Итак, в чём же дело? — Присаживайтесь, Вальбурга. Вы прекрасно выглядите. Приношу свои извинения, но дело, как вы понимаете, срочное. Лимонную дольку? — Мать скривила нос и помотала головой. — Тогда ближе к делу. Вы, случайно, не знаете, могут ли родители этих двух молодых людей присутствовать на этой беседе? — Боюсь, что нет. Эйвери и Макнейры сейчас уехали из страны по неотложным делам. «Вербовать последователей, не иначе», — подумала я. — В таком случае, ближе к делу.
Директор изложил матери суть произошедшего. Мать то и дело косилась на меня. А я второй раза день боялась двигаться. Когда профессор Дамблдор закончил, Вальбурга какое-то время молчала. Потом нахмурилась (о боже! Эмоция!) и сказала:
— Марисса, возвращайся в гостиную. — Я неуверенно посмотрела на директора. Тот едва заметно кивнул. Я вскочила и вышла из кабинета, держась как можно ровнее. Как только дверь за мной закрылась, я побежала со всех ног к лестницам.