Неведомый Памир

Трудно поверить, что такая нежная насекомоядная птичка способна выносить свирепые морозы высокогорий и не покидает их даже зимой. Великолепно приспособленный к скальному образу жизни, стенолаз находит в скалах убежище с теплым микроклиматом и поэтому переносит низкие температуры без особого ущерба для себя. Он умеет отыскивать пищу там, куда не поднимается ни одна насекомоядная птица. Стенолаз - рекордсмен среди них в этом отношении. Так, в Гималаях выводок стенолазов был встречен над одним из высочайших перевалов на абсолютной высоте 6300 метров над уровнем моря, в царстве вечного снега и льда. Они и здесь умудрялись находить себе пропитание на отвесных, нагреваемых солнцем скалах.

Пока я наблюдал за стенолазом, надеясь выследить гнездо, в соседней осыпи оживленно засновали под камнями маленькие серые зверьки, пищухи, или, как их еще называют, сеноставки (за привычку заготовлять сено), довольно обычные в горах Памира. Маленькие пищухи - близкая родня зайцев. Живут они в осыпях или россыпях камней и местами очень многочисленны. Они быстро размножаются, но и гибнут тоже в немалом числе, составляя излюбленное меню филинов, соколов, горностаев, лисиц, волков - в общем, всех пернатых и четвероногих хищников Памира. Однажды я видел, как ловил пищух беркут. Он расхаживал по осыпи, только что озаренной лучами взошедшего солнца, заглядывал под камни и иногда подолгу замирал на одном месте - караулил.

Стенолаз исчез и больше не появлялся. Или это был просто бездомный бродяга, или гнездо находилось далеко отсюда. Нужно было продолжать поиски колонии клушиц. Выбрав еще один перспективный маршрут, я тяжело вздохнул и вновь пополз вверх.

Только к вечеру в сильно разрушенной скале я нашел группу старых, увы, опять старых, гнезд. Неудача была очевидна - пора было спускаться. Я искал явно не там, где надо.

Из скального лабиринта я вышел только на закате, проделав напоследок стремительный спуск по большой, метров триста в длину, осыпи. Катание с осыпей - единственное развлечение среди сменяющих - друг друга трудных подъемов и утомительных спусков. Нужно только выбрать хорошую осыпь, достаточно сыпучую, из мелких камней и с хорошей крутизной. По такой осыпи можно нестись вниз сломя голову, делая огромные прыжки и скользя при приземлениях и толчках вместе с осыпающимися камнями. Местами удавалось развивать порядочную скорость.

Выбравшись на открытый пологий склон, мягко спускающийся к плоскости долины, я сразу же попал под удары свирепого, холодного ветра. Солнце уже село, холодные тени закрыли долину, скрывая детали ландшафта, и только обширные пятна наледей четко выделялись в наступающей темноте.

Гнезда клушиц мне удалось найти только чуть ли не месяц спустя в ста с лишним километрах от Аличурской долины. Лагерь Леонида, к отряду которого я успел присоединиться, стоял в верховьях Оксу. Проработав целый день в теплом ущелье реки Беик, правого притока Оксу, я возвращался в лагерь напрямик, пересекая обширное пространство, заваленное крупными древними моренами. Когда-то, во время оледенения, здесь было царство льда, и сейчас бескрайние пространства, погребенные моренными холмами, напоминали о былой мощности ледников.

Неожиданно я попал в небольшой скалистый каньон. Стены каньона были сложены красивыми красноватыми скалами. Я решил отдохнуть в этом тихом месте.

Однако не прошло и нескольких минут, как жутковатые завывающие стоны заставили меня вскочить на ноги. Звуки были совершенно демонические и доносились из-за поворота ущельица. Я поспешил туда. Когда я завернул за угол, крики смолкли, и в конце ущелья мелькнул силуэт улетавшей клушицы. В стене, что возвышалась передо мной, чернела дыра, края которой были заляпаны птичьим пометом. Затаившись между рухнувшими глыбами, я стал ждать. Минут через пятнадцать крики возобновились с новой силой. Они явно исходили из этой дырки в стене. В тот же момент появилась клушица. Не замечая меня, она прямо проследовала к дыре, присела на ее край и, оглянувшись, юркнула внутрь. Крики усилились. Это орали голодные птенцы, и, судя по голосам, птенцы уже крупные. Дыра располагалась в самой середине стены, но стена была не более пятнадцати метров высоты, и добраться до гнезда было вполне возможно.

Клушица