Неведомые тени

— Интересно рассуждает. И про флуктуации поля, которыми мы почти пренебрегли в экспериментах, сосредоточившись на кривизне пространства. И в математике он силен. Так-то тебе даже поговорить не с кем про математику.

— А как зовут дядьку? Может я его публикации видел…

— Боровский, имя забыл, сейчас.

Чашка чуть не выскользнула из рук. Боровский… В памяти всплыла тщедушная фигура молодого доктора-астрофизика Ярослава Боровского. Этого же не может быть. Он сейчас, наверно, еще школьник, куда ему лабораторией заведовать. Совпадение? Если так, то забавное.

— Не хочешь к нам в Питер приехать? — прервал мои размышления Антон. — Вместе с Максимом Геннадьевичем твои уравнения покрутим.

— Что за Максим Геннадьевич? — удивился я.

— Боровский же, — Антон обернулся и помахал кому-то рукой.

— Что? — не понял я.

— Вот он, знакомьтесь. Боровский Максим Геннадьевич. — Антон подвинулся и на экране появилось лицо мужчины, на вид лет сорока пяти.

Я с любопытством подался вперед. Ярослава я помнил уже довольно смутно, но мне показалось, что Максим Геннадьевич на него похож. Черты, выражение глаз…

Мы перекинулись дежурными фразами, обсудили сегодняшний эксперимент. Максим Геннадьевич похвалил нашу идею использовать запутанные фотоны для подтверждения факта перемещения и рассказал, чего, по его мнению, не хватает в моих уравнениях. Замечания звучали интересно. Потом Антон отключился.

Допив остывший кофе, я уже собирался вставать, когда неожиданно ощутил… изменения в себе. Мир словно распался на составные части, а я сам масштабировался, растягивался, становился одновременно каждой из этих частей. Задохнулся от накатившихся изменений. Время замерло, секунда растянулась до бесконечности, в которой застыла разбитая вдребезги реальность. И в каждом осколке был я, заполняющий собой все пространство.

Где-то не знаю, в какой части то ли меня, то ли разбитой реальности, родилось удивление. Эти эпизоды странного самочувствия… ведь не первый раз. Они начались больше года назад, с момента, когда мозга коснулось нечто, вынудив то ли в воображении, то ли в реальности тащить из внепространственной западни Эванса. Но так странно, как сейчас, я себя не ощущал еще ни разу. Однако никаких чужих прикосновений сейчас я не чувствовал. Было лишь впечатление, что мое тело само переходит в какое-то новое для него состояние.

Откуда-то из центра разбитого мира пришла мысль: а вдруг я сейчас исчезну отсюда, снова растворюсь среди звезд. Что случится тогда? Меня отбросит назад? Ведь я не на месте, не должно меня здесь быть! Ольга говорила, что, попав сюда, я создал кольцо времени. Но что, если она не права, и ткань пространства-времени не может долго находиться в кольце? Что если сейчас она начала сопротивляться временному переходу и тянет меня назад? А если это так, попаду ли я в свое время или же, как оттянутый на резинке шарик, проскочу его, улетев в будущее? И потом еще, и еще, и еще, пока колебания пространства-времени, наконец, не утихнут.

Ужас заполнил все ячейки занимаемого мой пространства. Ужас оттого, что мне больше нет места в нормальном мире. Что я никогда не вернусь в обычное, линейное время. В каждом кусочке разбитой реальности ужас ухватил меня за горло. Сковал. Начал сжимать до нормальных человеческих размеров. Я ощутил границы своего тела, границы зала, в котором находился. Я чувствовал, как мир из разрозненных частей снова собирается в единое целое. И вот ход времени возобновился. Я ощутил это физически: желудком, кожей, каждым волоском на голове, вставшим дыбом от происходящего. Словно я превратился в старинные часы, стоявшие, но снова начавшие тикать после завода механизма. И сполз на пол, задыхаясь от облегчения, что все закончено, а я все еще существую.

Зрение никак не фокусировалось, все вокруг словно затянуло пеленой, размывая очертания предметов. Но, сделав над собой усилие, я огляделся, щурясь в попытке разглядеть уплывающие детали. По счастью, в столовой никого кроме меня не было.

Ужас никак не отпускал. Из-за него не удавалось справиться с дыханием, слегка потрясывало. Так что я не сразу понял, что уже пару минут слышу надрывающийся звонок коммуникатора. Несколько секунд смотрел на браслет, после чего смахнул его в беззвучный режим. Говорить пока был не в состоянии, хотелось забиться в угол и пересидеть там, нервы привести в порядок.

Сколько еще удастся делать вид, что ничего не происходит? А если в следующий раз это странное состояние придет ко мне, когда я буду среди людей? Кстати, вполне возможно, это и есть «распад». Хотя то, что я смутно помнил о распадах из своей предыдущей жизни, на произошедшее было мало похоже. Так что я пока совершенно не понимал, что с этим состоянием делать и как его контролировать.

В столовую заглянула Ольга. Повезло, что я сидел на полу и она меня попросту не заметила. Не заходя, оглядела пустое помещение и снова скрылась в коридоре. Дождавшись, когда она отойдет подальше, я встал и проскользнул к выходу на улицу. Пройтись, подышать, проветрить голову.

* * *