Неведомому Богу. Луна зашла

— Огнестрельное оружие? Вы, наверное, говорите об охотничьих ружьях? Да, у меня есть дробовик и спортивная винтовка, — он добавил мирным тоном: — Знаете, я теперь почти не охочусь. Сколько раз собирался, а сезон откроется — сижу дома. Теперь охота не доставляет мне того удовольствия.

Капитан Бентик продолжал допытываться:

— А где эти ружья, ваше превосходительство?

Мэр потер щеку, стараясь вспомнить.

— Да кажется… — он повернулся к мадам. — Где они? Не вместе с тростями в том шкафу, который в спальне?

Мадам сказала:

— Да. Там все платья провоняли маслом. Поставил бы ты их куда-нибудь в другое место.

Капитан Бентик позвал:

— Сержант! — и тот быстро направился в спальню.

— Это не очень приятная обязанность. Прошу прощения, — сказал капитан.

Сержант вернулся, неся двуствольный дробовик и очень хорошую спортивную винтовку с плечевым ремнем. Он прислонил их к косяку входной двери.

Капитан Бентик сказал:

— Теперь все. Благодарю вас, ваше превосходительство. Благодарю вас, мадам.

Он повернулся на каблуках и слегка поклонился доктору Уинтеру:

— Благодарю вас, доктор. Полковник Лансер сейчас прибудет. Всего хорошего.

И капитан направился к выходу в сопровождении сержанта, который нес в левой руке ружья, а в правой, на весу, автомат.

Мадам сказала:

— Я сначала решила, что он и есть полковник. Довольно милый молодой человек.

Доктор Уинтер сказал иронически:

— Нет, этот всего-навсего охраняет особу полковника.

Мадам думала: «Сколько же офицеров придет?» И, взглянув на Джозефа, убедилась, что тот совершенно беззастенчиво подслушивает их разговор. Мадам покачала головой и нахмурилась, и Джозеф опять занялся своим делом. Он начал заново вытирать пыль с мебели.

Мадам сказала:

— Как вы думаете, сколько их придет?

Доктор Уинтер свирепо двинул к себе стул и снова сел.

— Не знаю, — сказал он.

— Так вот… — она посмотрела на Джозефа и нахмурилась.

— Мы это между собой уже обсуждали. Что им предложить — чаю или по стакану вина? Если угощать, так я должна знать, сколько их придет, а если нет, тогда что?

Доктор Уинтер покачал головой и улыбнулся:

— Я не знаю. Мы так давно никого не завоевывали и нас никто не завоевывал. Не знаю, что в таких случаях полагается делать.

Мэр Оурден опять ковырнул пальцем в чесавшемся ухе. Он сказал:

— По-моему, угощать не надо. По-моему, в городе это не понравится. И я не хочу пить с ними вино. А почему — сам не знаю.

Тогда мадам обратилась за помощью к доктору:

— Разве в прежние времена люди… то есть те, кто стоял у власти, не обменивались любезностями в таких случаях и не пили вино?

Доктор Уинтер кивнул:

— Да, правильно, так и было, — потом медленно покачал головой. — Но сейчас, вероятно, все по-другому. Для королей и принцев война была забавой, как в наше время охота для англичан. Когда лисица убита, устраивается завтрак. Но, очевидно, мэр Оурден прав: в городе не понравится, если он будет пить вино с захватчиками.

Мадам сказала:

— Они все слушают музыку. Я это знаю от Энни. А раз так, почему бы нам не последовать обычаю цивилизованных народов?

Мэр твердо посмотрел на нее, и его голос прозвучал резко:

— С вашего позволения, мадам, вина не будет. Люди не успели во всем этом разобраться. Они так долго жили мирной жизнью, что еще не могут поверить в войну. Потом поймут и разберутся во всем. И меня выбрали для того, чтобы я во всем разбирался. Сегодня утром убили шестерых наших. Я думаю, что завтрака после охоты мы устраивать не будем. Войны ведутся не ради забавы.

Мадам ответила легким поклоном. Это был уже не первый случай в жизни мадам, когда ее муж становился мэром. Она научилась не смешивать мэра и мужа.

Мэр Оурден взглянул на свои часы, и когда Джозеф вошел в комнату с маленькой чашкой черного кофе, он рассеянно взял ее.

— Спасибо, — сказал он и отхлебнул кофе. — Надо, чтобы голова была ясная, — извинился он перед доктором Уинтером. — Надо, чтобы… Вы не знаете, сколько у них войска?

— Не так уж много, — сказал доктор. — Вряд ли больше двухсот пятидесяти человек, но они все вооружены маленькими пулеметами.

Мэр снова отхлебнул кофе и снова заговорил:

— А что делается в стране?

Доктор пожал плечами.

— Неужели им нигде не оказали сопротивления? — грустно продолжал мэр.

И доктор снова пожал плечами:

— Я не знаю. Телеграф у них в руках, а кое-где провода перерезаны. Известий нет.

— А наши солдаты?

— Я не знаю, — сказал доктор.

В разговор вмешался Джозеф:

— Я слышал, то есть Энни слышала…

— Что, Джозеф?

— Шестерых убили из пулеметов, сэр. Энни слышала, что еще троих ранили и взяли в плен.

— Но ведь их было двенадцать.

— Энни слышала, будто трое скрылись.

Мэр круто повернулся к нему.

— Кто скрылся? — спросил он.

— Не знаю, сэр. Об этом Энни ничего не слышала.

Мадам провела пальцем по столу, нет ли пыли. Она сказала: