Неведомое

Другой пример. Один сторож в колледже навлек на себя ненависть учеников. Несколько мальчиков схватили его, заперли в темную комнату и, шутя, подвергли его допросу и суду. Припомнили все его провинности и решили, что одна смерть может служить ему достойным наказанием. Словом — приговорили его к обезглавливанию. Принесли топор, установили среди зала плаху и объявили осужденному, что ему дается три минуты, чтобы принести покаяние в грехах и примириться со своей совестью. Затем, по истечении трех минут, ему завязали глаза, поставили на колени перед плахой с обнаженной шеей; потом проказники изо всех сил хлопнули его по шее мокрым полотенцем, и, смеясь, велели встать. К их изумлению, человек не шевельнулся. Его стали трясти, щупать его пульс, — он был мертв!

Наконец, не так давно в одном английском журнале, «Lancet», было рассказано, что одна молодая женщина, желая покончить с жизнью, съела известное количество порошка от насекомых, затем легла на постель, где ее и нашли мертвой. Произведено было следствие и вскрытие тела. Анализ порошка, найденного в желудке, обнаружил, что этот порошок был совершенно безвредным для человека, а между тем молодая женщина от него умерла.

Мой ученый друг Ш. Рише рассказывает (Revue des deux Mondes, 1886 год), что его отцу предстояло однажды сделать операцию камнесечения одному больному в Hotel-Dieu: больной умер от страха в тот самый момент, когда хирург просто намечал ногтем на коже ту линию, по которой должен идти надрез.

Все психические и физиологические явления помогают нам уразуметь телепатию.

Разумеется, доискиваясь объяснения столь странных явлений, встречаешь на своем пути немало возражений. Первое заключается в том, что эти явления умирающих происходят не всегда и даже не часто, причем случаются вовсе не при таких условиях, при которых их более всего можно бы ожидать, а именно, когда, например, трагическая смерть внезапно разлучает два нежно любящих сердца, или какая-нибудь драма сразу разбивает несколько жизней, или когда тот, кто умирает, положительно обещал, надеялся, желал явиться и дать остающемуся в живых доказательство своего загробного существования. На это можно ответить, что мы не знаем, как совершаются эти проявления, что существуют неведомые законы, трудности, невозможности, что необходимо, чтобы два мозга находились в гармонии, в синхронизме, для того чтобы приходить в содрогание от одного и того же влияния, что близкое единение двух сердец еще недоказывает синхронического равенства двух мозгов, и т. п. В самом деле, подобные явления происходят лишь иногда и то при довольно обыкновенных условиях; поэтому это возражение остается в силе, и оно довольно серьезное.

Да, весьма серьезное. Что касается меня, то мне не раз в жизни случалось терзаться разлукой с любимыми существами. В дни отрочества у меня умер близкий друг, товарищ по классу, — умер, обещая доказать мне свое существование за гробом, если это возможно. Мы так часто обсуждали с ним вместе этот вопрос! Позднее один из моих самых дорогих коллег-писателей предлагал мне такую же сделку, взаимно принятую обоими нами. Еще позднее лицо, особенно привязанное ко мне, исчезло из списка живых как раз в тот момент, когда загадка о загробной жизни увлекала нас обоих, и, расставаясь со мной, уверяло, что его единственным желанием было, чтобы его безвременная смерть послужила мне к разъяснению этой истины. И никогда, ни разу, невзирая на все мои ожидания, мои мечты, я не испытывал никаких таких проявлений. Ничего, ничего и ничего! Ни мой отец, ни мой дед и бабушка, горячо любившие меня, никогда не являлись мне ни в момент своей смерти, ни после разлуки с жизнью.

Мозг мой, вероятно, не способен воспринимать этот род эфирных волн. Никакое ощущение не предупреждало меня о смерти этих близких людей и никакое сообщение ни разу не доходило до меня.

Но роль ученого исследователя, как и роль историка, требует, чтобы он оставался безличным; наши личные впечатления не должны влиять на нас. Во всяком случае правда, добросовестность, откровенность — прежде всего.

Другое возражение — это нелепость некоторых проявлений, как мы уже замечали раньше. Если на расстоянии совершается действие одного ума на другой, то зачем это действие порождает такие странные иллюзии: захлопывается или открывается окно, сотрясается кровать, слышится стук в мебели, катается шар по полу, скрипит дверь и т. п.? Казалось бы, это действие должно быть чисто интеллектуальным, проявиться, например, в слышании голоса любимого существа, видении образа покидающей нас особы, словом — оставаться в пределах психических и духовных.