Неведомое

Случай этот, без сомнения, один из самых поразительных, самых драматичных и необычайных из всех, известных нам; он относится к числу самых удивительных переживаний, испытанных одновременно несколькими лицами и даже животными. Мы вернемся к нему при общем обсуждении причин.

А вот еще два случая не менее любопытных, касающихся коллективных видений.

CIV. В ночь 21 августа 1869 года, около девяти часов я сидела у себя в комнате в доме своей матери, в Дэвенпорте. Мой семилетний племянник уже лег спать в смежной комнате. Вдруг я с удивлением увидела его вбегающим ко мне в испуге.

— Ах, тетя, я только что видел папу, — кричал мальчик, — он обошел вокруг моей постели.

— Пустяки! — отвечала я. — Тебе, должно быть, приснилось.

Мальчик возразил, что это вовсе не сон, и ни за что не хотел возвращаться в свою комнату. Увидав, что мне не удается уговорить его, я позволила ему лечь на мою постель. К 11 часам улеглась и я. Час спустя я вдруг совершенно отчетливо увидела фигуру брата моего, сидевшего на стуле у камина (мой брат в то время находился в Гонгконге); особенно поразила меня смертельная бледность его лица. Мой племянник в то время уже спал глубоким сном. Я так испугалась, что закрылась с головой одеялом. Вскоре я совершенно ясно услышала его голос, зовущий меня по имени; зов повторился три раза. Когда я решилась выглянуть — он уже исчез.

На другое утро я рассказала матери и сестре обо всем случившемся и записала происшествие в свою памятную книжку. Следующая почта из Китая принесла нам печальную весть о смерти моего брата: скончался он скоропостижно 21 августа 1869 года, на рейде Гонгконга, от солнечного удара.

Минни Кокс,

Квинстоун (Ирландия)

CV. Один наш близкий знакомый — офицер полка шотландских гайлендеров, был тяжело ранен в колено в битве при Тель-эль-Кебире. Мы были с его матерью большими приятельницами, и, когда госпитальное судно «Карфаген» привезло офицера на Мальту, то мать его попросила меня проведать сына и сделать распоряжения для доставки его на сушу.

— Приехав на корабль, я застала беднягу очень тяжело больным; мне сказали, что опасно будет перевозить его в госпиталь. После долгих упрашиваний нам разрешили — матери и мне — посещать его и ухаживать за ним. Несчастный был так слаб, что врачи боялись сделать ему ампутацию ноги, а между тем такая операция была для него единственным шансом спасения. В ноге его открылась гангрена, некоторые части ее гнили и отпадали. Но так как положение его то ухудшалось, то улучшалось, то врачи начинали уже надеяться, что авось он кое-как поправится, хотя останется хромым на всю жизнь и, может быть, впадет в чахотку. В ночь на 4 января 1886 года в состоянии раненого никакого ухудшения не замечалось; тогда его мать увезла меня к себе отдохнуть немного. Больной впал как бы в летаргическое состояние, и доктор сказал, что, так как он находится под действием морфия, то, вероятно, проспит всю ночь. Я согласилась оставить его, с тем, чтобы утром непременно вернуться. Около трех часов ночи мой старший мальчик, спавший в одной со мной комнате, вдруг позвал меня: «Мама, мама, смотри, вон господин Б…» Я быстро поднялась, в самом деле, призрачная фигура господина Б. носилась по комнате, приблизительно на расстоянии полфута от пола. Потом он исчез через окно, улыбаясь мне. Он был в ночном костюме; но, странное дело, отвалившиеся пальцы на больной ноге у призрака были совершенно целы и невредимы. Мы оба это заметили, сын мой и я.

Через полчаса пришел посыльный известить меня, что господин Б. скончался в три часа. Мать его рассказывала, что он пришел в полусознание в момент кончины и вспоминал обо мне. Всю свою жизнь я не могла себе простить, что ушла в эту ночь.

Евгения Викгам».

Муж г-жи Викгам, подполковник артиллерии,

своей подписью удостоверяет правдивость этого рассказа.

Сын ее, Эдмон Викгам, также подтверждает виденное

Глава четвертая

О случайностях и вероятностях

«Много есть вещей на небе и на земле, друг Гоpaциo, которых и не снилось вашим мудрецам».

(Гамлет, 1)

Итак, мы привели более сотни примеров явления умирающих. Еще столько же у меня имеется неизданных писем. Прочтя их добросовестно и без предвзятой мысли, вы убедитесь, что невозможно видеть в этом одни выдумки, подстроенные сказки или же галлюцинации со случайными совпадениями.

Голословное отрицание тут неуместно. Разумеется, эти явления переносят нас в область необычайного, неведомого, необъяснимого. Однако отрицание еще не есть решение загадки. По-моему, более разумно, более научно было бы постараться дать себе отчет в этих явлениях, чем отрицать их сплеча. Правда, объяснить их будет труднее. Как мы уже сказали вначале, чувства наши несовершенны и обманчивы; быть может, они так никогда и не раскроют нам истинную действительность, в этой области — еще менее, чем где бы то ни было.