Неутомимые следопыты

— Как же, как же, господин Сивый… В своем уме… хи-хи. Можете сами убедиться… Помню, как сейчас… На этом самом месте… Вы при полном своем партизанском обличье передали коменданту господину майору Гардингу карту-обозначение, как в болотах пройти. К партизанам, значит… Так вы тогда и сказали майору, гражданин Сивый: «Задание ваше выполнил. Здесь все тропы в болотах указаны…» Господин майор… хи-хи… хорошо говорил по-русски… Помню я еще имя командира отряда — Павел… Вересов как будто по фамилии… Вы, господин Сивый, тогда еще обещали майору… хи-хи… собственноручно того командира прикончить…

Будто гром грянул над моей головой. Там, за стеной, на краю овражка, всего в каких-нибудь десяти шагах от меня, стоял тот, кто выдал фашистам отряд Павла Вересова!.. Он был здесь, рядом!.. В первое мгновение я даже не поверил своим ушам. Уж не снится ли мне все это!..

— Так ты, видать, большой пост занимал при майоре Гардинге.

— Я-то… Да что вы. Обыкновенный полицейский.

— Странно… Очень странно. Полицейский… В этом городе. И приехал сейчас! Не побоялся!..

— А чего мне бояться? Меня тут никто и не помнит… Я… хи-хи… недолго здесь пробыл… Приехал сестру навестить как раз накануне войны. У меня выбора не было… Или… хи-хи… в полицию, или в Германию на работы. А сестру мою вы, господин Сивый, как здешний старожил, должны были бы знать. Липатова Аграфена.

— Ну как же, как же! Феня Липатова… Так она же померла!

— В точности говорить изволите. Отдала душу… Да я-то в тюрьме этого не знал. А как освободился, написал сюда письмо. Ответа нет. И вот приехал. А она, пожалуйте, приказала долго жить…

— Так ты, значит, из тех самых мест…

— Из тех самых, откуда ж еще… Хи-хи… Из тех самых, где Макар телят не гонял. Вот теперь срок свой отбыл… Хи-хи…

Словно от какого-то внезапного толчка сковывавшее меня оцепенение вдруг рассеялось. Бежать!.. Мчаться подальше от этого страшного места, где в кромешной тьме сошлись бывший фашистский шпик и бывший полицай, — вот что было моим первым порывом. Ведь стоит мне только сделать одно неловкое движение, как те двое кинутся сюда, обыщут все закоулки… Я уже поднял ногу, чтобы, опустив ее, начать потихоньку пробираться к выходу, как вдруг сердце мое — тук-тук! — стукнуло тревожно и беспокойно. «А Женька? — спросило оно. — Как бы на твоем месте поступил Вострецов? Разве он или Митя стали бы трусливо удирать, зная, что только они могут открыть имя предателя? Тук-тук-тук!.. Нет, ни Женька, ни Митя, ни молчаливый Игорь, ни маленький выдумщик Федя, ни толстый Тарас, ни застенчивая Настя — никто из твоих товарищей-следопытов не подумал бы в эти минуты об опасности. С каким презрением отвернулись бы они от тебя, если бы узнали, что ты трусливо удрал, когда надо было непременно увидеть предателя, чтобы потом, узнав его в лицо, указать на него всем, всем людям и крикнуть громко: «Вот он!..»

Так выстукивало мое сердце. И, опустив ногу, я снова прижался к холодным кирпичам. «Да, да, — ответил я своему сердцу. — Я знаю. Я не боюсь. Я пойду за ними. Я найду место, где скрывается предатель».

Шаг за шагом я стал пробираться к провалу, светившемуся звездами. Едва голоса умолкали, я замирал в самой неожиданной, нелепой позе.

— Так ты что же, грозить мне приехал? — зловеще проговорил бас.

— Зачем грозить, господин Сивый? Я… хи-хи… свою линию имею…

— Какая же такая твоя линия?

— Очень даже простая. Я, значит, хи-хи… сохраняю тайну, а вы… хи-хи-хи… Сами понимаете, какой мы народ… Откуда у нас будет на жизнь, если… хи-хи… добрые люди не помогут…

— Сколько? — коротко и деловито спросил Сивый.

Наступила пауза. Я замер, подняв ногу и для устойчивости зацепившись рукой за стенку. Так я и ждал, когда хихикающий голос назовет цену. Цену за то, чтобы сохранить тайну негодяя, предателя, фашистского шпиона и убийцы. Но я ничего не услышал. Очевидно, бывший полицай показал Сивому сумму на пальцах.

— Рехнулся, что ли! — гаркнул бас. — Да у меня и денег-то таких нет!

— Я, господин Сивый, торговаться не привык… — произнес полицай. — Не хотите — не надо… Я в другое место пойду. Там мне, может, денег и не дадут, а спасибо скажут. За разоблачение бывшего агента немецкой разведки… Между прочим, здесь, в развалинах, днем, а иногда и по вечерам ребятишки собираются. Следопытами себя называют. Мне, господин Сивый, сами понимаете, не очень-то удобно с моими документами в гостиницы соваться. Так я временно тут поселился. Иной раз лежу, а подо мной макушки… Занятно бывает послушать… Про партизан говорят. Я понял так… хи-хи… что те ребятишки какие-то бумаги в лесу нашли… И стали разыскивать людей, которые здесь, при гитлеровцах, в оккупации жили. Между прочим, частенько… хи-хи… про вас поминают… Не по имени, конечно… А так говорят: хорошо бы, мол, узнать, какой негодяй… хи-хи… извиняюсь, отряд фашистам выдал…

Пока бывший полицейский разглагольствовал, я успел переползти к краю оврага и притаился там в кустах бузины.

— Ну так как же, господин Сивый?.. — веселился бывший полицай. — Может, хи-хи… ребятишкам сказать? А по мне лучше полный расчет — и ту-ту!..