Читаем Неуставной устав пехоты (Часть 1) полностью

Заглянули в докладные,

Должность есть, стаж службы есть.

А заслуги боевые

Невозможно перечесть.

Только вот одна загадка

Напрягла кадровиков:

Больно все у Бати гладко,

Не залетов, ни грехов.

Сам он - что ж: покрытый славой

Командир и офицер,

Ветеран, полковник бравый,

В общем, всем другим пример...

Но дивизия... В ней - тыщи

Офицеров и бойцов,

Где же столько ты отыщешь

Образцовых молодцов?

Ни единой "хулиганки",

Никаких неуставных,

Ни одной разгульной пьянки

Офицеров молодых.

Сплошь - отличная сноровка,

На физо и боевой,

На полит - на подготовке,

И на нудной строевой.

То ли всем очки втирает

Старый боевой орел,

То ль секрет какой-то знает...

Что ж там Батя изобрел?

И для полной для проверки

Ситуации такой,

Группа толстых министерских

К Бате прибыла гурьбой.

Потрошили две недели,

Придирались, как могли,

Умотались, изопрели.

И на нервы изошли.

Был момент, когда казалось

Что попался, наконец,

Им ленивый, слабый, вялый

И зачуханный боец.

Из солдатской из столовой

Он помои выносил...

Проверяющий суровый

Его лично отловил.

Но, боец отнес помои,

Чистое хэбэ достал,

А потом, он всем такое

Представленье показал...

Будто он еще с пеленок

Был спецназовцем крутым.

Вот-те, блин, и поваренок!

Вот-те кухня, вот-те тыл!

Все сомнения отпали:

Не дивизия - мечта!

Генералы отписали

В министерство: так и так,

Мы в стараниях чиновных

Что умели, превзошли,

Но ни полностью виновных,

Ни частично - не нашли.

Разрешите ко второму

Варианту приступить:

Опыту передовому

Путь- дорогу проложить.

Опыт батин мы изучим,

Все запишем, обобщим,

И на базе на научной.

Во всей армии внедрим.

Получили одобренье

И давай Батяню жать:

В чем твое изобретенье?

Докладай, едрена мать!

Только тот твердит устало:

Никакой, мол, тайны нет,

Просто служим по Уставу

Но какой же в том секрет?

Генералы порешили

Свою тактику сменить:

И Батяне стол накрыли,

Чтобы опыт обобщить...

Но и тут не получилось:

Не душевный был настрой,

Не от сердца подносилось,

А для хитрости штабной.

В общем, толку не добились,

И не солоно хлебнув,

В стольный город возвратились,

Грустно Батю матюкнув.

Генерала все же дали

Бате (как ему не дать?),

Представленье подписали,

(Нет причин не подписать?)

Хоть обиду затаили

Министерские чины,

Но лампасы подарили

На батянины штаны.

Командарм ему погоны

Пред дивизией родной,

Замершей в строю знаменном,

Прикрепил своей рукой.

Ну а вечером, конечно,

Был накрыт толковый стол,

Задушевный и сердечный

Разговор у них пошел.

Где-то литре так на пятом

Батю командарм спросил:

- Помнишь боевую клятву

Что в Чечне ты приносил:

Навести порядок в части,

Дисциплину укрепить,

Все проблемы и напасти

С корнем, б-блин, искоренить!

Слово ты сдержал достойно,

Не подвел меня, хвалю.

Отчего же я спокойно

По ночам опять не сплю?

Знаешь ты тому причину:

Вон, глазами заблудил...

То страдал от чертовщины,

Нынче - черта приручил?

Ну не может быть такого,

Чтоб на тысячу солдат

Не нашелся бестолковый

Хоть один дегенерат.

Я недавно специально

У соседей попросил

Молодого лейтенанта,

Что им в месяц приносил

По полдюжины скандалов,

Безобразий, драк и склок.

Дело пахло трибуналом

И маячил явный срок.

У тебя же он мгновенно

Завязал чудить и пить

Ты скажи мне откровенно:

Как такое может быть?

Бате некуда деваться,

Командиру как соврешь?

Перед кем тут запираться?

Тяжко он вздохнул: - Ну что ж...

Может, помните про Гнуса?

Как не помнить про него:

Гада, нытика и труса...

- Но не знаете того,

Что когда он подорвался,

Разлетевшись на куски,

То предмет один остался

От носителя тоски.

Я хотел его сначала

Втихаря захоронить.

Но одна мыслишка стала

Мою голову точить:

Интересно, что случится

Если ЭТО сохранить,

Будет порча наводиться?

Сможет ЭТО навредить?

И тогда в большую банку

Приказал я положить

Гнуса гнусного останки

И спиртяшечкой залить.

Но напрасно я боялся,

Проводя эксперимент.

Безопасным оказался,

Этот самый ...экскремент.

И скажу вам по секрету

Не для вражеских ушей

Мне теперь дороже нету

Этой баночки моей.

То ль от банки излученье,

То ли нас Господь простил,

Но пошло на исправленье

Все, что Гнус нам натворил.

Командарм заинтригован:

Что же это за предмет?

Чем так Батя зачарован?

И чего дороже нет?

Тут торжественно Батяня

С табуреточки встает

И из тайного кармана

Ключ огромный достает.

Открывает сейф железный

Вынул банку - и на стол:

- Вот какой предмет полезный

В поле наш сапер нашел!

Командарм вскипел сердито:

Эт-то что за балаган?!

Генералом стал, гляди-ты,

А по жизни - хулиган!

Мне, родному командиру,

За столом, едрена мать,

Будто в полевом сортире,

В морду задницу совать!!!

Чем твое неуваженье

Заслужил я, братец мой?

Объясни без промедленья!

Может слишком ты хмельной?

- Никакой обиды нету,

Батя кротко отвечал

Добивались вы ответа?

Вот я вам и рассказал.

Честно я раскрыл секрет свой

И готов поклясться в том

На Коране, партбилетом,

Или на кресте святом.

Тут методика простая:

Только новичков приму

Я к себе их вызываю

В кабинет по одному.

Подвожу к волшебной банке:

Пополнение мое:

- Вот к чему приводят пьянки

Самоволки и нытье!

От такой политработы

Результаты налицо.

И не знаю я заботы

С дисциплиною бойцов.

Ну, а как ты лейтенанта

От запоев излечил?

- Я ему из этой банки

Опохмелочку налил.

А потом ему, конечно,

Свою банку показал...

Поблевал чуток, сердешный,

И навеки завязал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии