Неуловимый Вальтер

Следователь подробно описал их путь. Припертые к стене, курьеры признались, что за небольшое вознаграждение они носили гитлеровцам донесения от Шучро, но содержание их им неизвестно и что теперь они раскаиваются в содеянном.

Шучро, устроившегося в народно-освободительном комитете, очень обеспокоило долгое отсутствие курьеров, и он стал интересоваться, куда они исчезли. Однако никто из знакомых не мог ничего сказать. Чтобы дальше не испытывать судьбу, Шучро решает потихоньку исчезнуть из Фойницы, пробраться в Сараево и сообщить гестаповцам Фесту и Фрику о том, что на его след напали контрразведчики.

Но осуществить этот план ему помешал неожиданный визит офицера контрразведки, которому он попытался оказать сопротивление, но был разоружен и арестован.

На допросе Шучро во всем признался. Следователя особенно интересовало, что́ этот изменник сообщил гестапо о попавших во вражескую засаду Путнике и Хари.

— Я информировал гестаповцев о том, что двое сараевских подпольщиков, переодетых в домобранскую форму, прибыли в Фойницу и скоро должны возвратиться в город, — отвечал Шучро. — Что случилось потом, не знаю. Позднее мне сообщили из Сараева, что один из них схвачен, а другой скрылся. Меня просили сразу доложить о его появлении здесь.

— Ну а вы? — потребовал дальнейших объяснений следователь.

— Похожей личности я не встретил. Последний раз я доносил о размещении штаба десятой дивизии и работе народно-освободительного комитета в Фойнице.

За измену Шучро предстал перед народным судом и был приговорен к смертной казни.

НЕУДАЧНАЯ ПОПЫТКА ОРГАНИЗОВАТЬ ПОБЕГ

Несмотря на большую загруженность работой, Вальтер не переставал думать о том, как проникнуть в усташскую тюрьму и освободить Путника. Такое задание лучше всех мог бы выполнить Энвер Крзич (Франьо), хорошо знавший обстановку во вражеской тюрьме. Это был отважный человек, который был готов пойти на все для освобождения своего давнего и хорошего друга Путника.

Сразу же после того, как Путника доставили в Чемалушскую тюрьму, к нему явился усташский палач Крема для продолжения допроса. Он надеялся, что сможет избитого и обессиленного подпольщика заставить выдать имена своих товарищей и рассказать о партийной организации. Однако на все вопросы Путник отвечал, что ничего не знает, или просто молчал. Его поведение разозлило палача, и он начал кричать:

— Ты у меня запоешь, сукин сын! У нас есть способ заставить тебя говорить! Мы знаем, чем ты занимаешься!

Крема дал знак конвоиру принести чемодан подпольщика.

— Может быть, ты скажешь, что это не коммунистические материалы? — Крема размахивал экземпляром «Борбы». — Откуда это?

— Не знаю.

— Будешь знать! А как тебя зовут?

— Не знаю.

— Память тебе отбило?

— Совсем.

— Ничего, мы найдем и от этого лекарство.

Крема приказал своим подчиненным продолжать допрос Путника и рекомендовал им не стесняться в выборе средств, чтобы заставить его заговорить. Усташи как звери набросились на Путника, они сорвали с него одежду и стали жестоко избивать. От побоев он потерял сознание и неподвижно лежал на бетонном полу тюремной камеры. Когда его окатили водой и он пришел в сознание, усташ Любич доброжелательным голосом стал спрашивать, как зовут его товарища, с которым он ехал на мотоцикле.

— Не знаю, — слабым, глухим голосом ответил Путник.

Снова начались избиения и пытки. Но Путник молчал, решив, что скорее умрет, чем выдаст кого-либо из своих товарищей.

Гестаповец оберштурмбанфюрер Фест все время интересовался, как проходит допрос, а когда узнал, что арестованный не назвал даже своего настоящего имени, послал следователя Фроя применить свой метод допроса.

Избитого, с синяками и ранами по всему телу, Путника притащили в следственную камеру и положили перед гитлеровцем. Фрой посмотрел на едва живого человека, что-то сказал переводчику, а затем встал сапогом на израненную грудь скоевца. Оцепенев от боли, почти теряя сознание, Путник напрягал последние силы, чтобы не закричать. Потом Фрой подошел к переводчику и произнес:

— Это мелкая рыба. Крупная уплыла!

Путник владел немецким языком и сразу понял, что сказал гестаповец. У него появилась надежда, что пытать больше не будут. Фрой взял портфель, вложил в него какие-то бумаги, позвал тюремную охрану и приказал:

— Унесите этого! Пусть умирает в камере!

В полузабытьи Путник лежал на окровавленном бетонном полу камеры и боролся со смертью.

А тем временем Крзич искал возможность освободить своего друга из тюрьмы, укрыть на какой-нибудь подпольной квартире и привести к нему врача. Домобран Анте Джебо уже информировал Крзича о готовности усташского офицера Ивицы Франковича сотрудничать со сторонниками народно-освободительного движения.

— Как бы усташи не подложили нам свинью, — опасался Крзич, сообщая Вальтеру о предложении усташского офицера.