Неуловимый корсар

Но в это время новое обстоятельство привлекло всеобщее внимание. Дорога шла среди целого хаоса голых, нагроможденных друг на друга утесов. Очевидно, тут произошел какой-то геологический переворот, и окружающая местность производила впечатление развалин огромного города. Вдруг вся вода окрасилась в красный цвет, и электрический свет осветил как заревом пожара окружающие скалы. Корсар указал рукою на дно и проговорил:

— Мурекс.

Этого было достаточно. Всем было известно, что этим именем называется раковина, из которой добывают пурпурную краску. Они попали на целую колонию этих моллюсков и давили их ногами, от чего вода и покраснела вся вокруг.

Около получаса они шли среди этих животных. Дно все опускалось, на отвесных боках утесов зловеще темнели входы в подземные пещеры, где могли гнездиться опасные чудовища, вдруг Робер скользнул в промежуток между двумя огромными камнями, где производил впечатление муравья, попавшего между, булыжниками мостовой. Его в эту щель привлек голубоватый куст синего коралла, водящегося только на самых глубоких местах и потому известного только ученым. Роберу очень захотелось достать этот коралл для Лотии и этим редким подарком вызвать у нее улыбку. Он уже нагнулся и взялся рукой за коралл, но в это время какой-то гибкий предмет опутал его тело и прижал к утесу. Он с ужасом огляделся, но его ужас тут же сменился удивлением. Он увидел, что его опутывает обыкновенная веревка. Что бы это значило? Но ему не пришлось долго раздумывать. Рядом с ним появился человек в скафандре, и в телефонном аппарате раздалось злобное шипение:

— Ты похитил душу дочери Хадоров, из-за тебя изнывает в рабстве Египет. Умри же здесь! Ниари приговорил тебя к смерти!

Робер хотел было что-то сказать, умолять, но египтянин прервал уже сообщение и быстро удалился с насмешливым и злобным жестом.

Холодный пот выступил на лбу Робера. Неужели друзья не заметят его отсутствия? Неужели он погибнет здесь, на глубине почти трех тысяч метров? Нет, это было бы слишком ужасно! Он сделал нечеловеческое усилие, чтобы освободиться, веревка натянулась, но осталась целой. А огни все удалялись, тускнели и, наконец, погасли вдали. Он глухо вскрикнул и потерял сознание. Однако он не упал: веревка удержала его на ногах… Когда он снова открыл глаза, то не мог сказать, сколько времени длился его обморок. Он огляделся вокруг. В пространстве, освещаемом светом лампы, не было видно ничего, кроме утесов. Он остался один в этой подводной пустыне. Сердце его мучительно сжалось.

«Сколько времени мне еще осталось жить? — подумал он. — Часов шесть, не больше. А потом кислород истощится, и все будет кончено. Что ж, шесть часов агонии — это недолго. Чем меньше страдать, тем лучше».

Несмотря на эту покорность судьбе, он все же еще раз попробовал освободиться от веревки. Он ни на что не надеялся, и только инстинкт самосохранения вызвал у него это движение. Однако веревка уже несколько ослабла. Робер стал двигаться вправо и влево так, чтобы веревка терлась об острые углы утеса. Это привело к желанному результату. Через полчаса он уже был свободен.