Неуловимый корсар

– Не извиняйтесь, Лотия, – сказала она. – Вы же знаете, что я в этом вопросе не могла иметь другого мнения. К тому же, – добавила она с улыбкой, – я совершила целое путешествие вокруг света со своим мужем и знаю по опыту, что нужно много постранствовать, для того чтобы выйти замуж за Лавареда! Это семейство перипатетиков[2].

– Только без Аристотелевой философии! – вскричал ее муж.

– Ну, это еще неизвестно, как бы то ни было, – докончила она тоном профессора на кафедре, – вы, сударь, именем Аристотеля и нашим приглашаетесь к исполнению следующего: вы сейчас же отправитесь к Оллсмайну и представите ему записку Триплекса.

Арман не заставил повторять дважды это «приглашение». Не теряя ни минуты, он отправился к Оллсмайну. Швейцар, стоявший в дверях отеля, видел Армана сегодня утром и потому сразу узнал его и беспрепятственно пропустил наверх, дав знать электрическим звонком о его приходе.

Несколько минут спустя слуга ввел Лавареда в бюро, где Оллсмайн находился в то время один. При виде француза он быстро поднялся с места.

– А, господин Лаваред, – проговорил он, дружески пожимая руку Армана, – очень рад вас видеть. Я не надеялся увидеть вас так скоро.

– Я бы не решился помешать вам, – отвечал Арман, – если бы не важная причина.

– Какая?

– Взгляните сами, – отвечал Арман, подавая Оллсмайну письмо корсара.

Тот медленно стал читать письмо, видимо, собираясь с мыслями. Противник наносил ему прямой удар, отразить который было нелегко.

– Я, право, смущен, – сказал он наконец самым откровенным тоном. – Ваш корреспондент знает мои дела лучше меня самого, если только в настоящем случае он не ошибается. Но так как я хотел быть вам очень полезным, то не изволите ли завтра поехать со мной верхом в Брокен-Бей? Это всего каких-то двадцать километров. Мы увидим всех арестантов, и если среди них действительно окажется Ниари, то я готов предоставить его в полное ваше распоряжение.

Тон и выражение лица Оллсмайна не вызвали у Армана ни малейшего подозрения в их искренности. Он горячо поблагодарил и, не желая мешать занятиям шефа полиции, простился с ним, пообещав явиться завтра в восемь часов, как ему было предложено.

– Кстати, вы никого не подозреваете в доставке этого письма? – спросил Оллсмайн.

– Решительно никого. Я нашел его у себя в кармане пальто.

– А оно было на вас сегодня утром?

– Нет, я надел его после ухода Силли.

– Силли? – повторил Оллсмайн, немного нахмурившись.

– О, мальчик тут невиновен. Он ведь не знал, что я возьму его с собой в гостиницу, я сам предложил ему позавтракать.

– Значит, это кто-нибудь из прислуги?

– Всего вероятнее.

– Ну ладно, завтра мы увидимся.

Лаваред раскланялся и вышел. Едва дверь за ним затворилась, как начальник полиции совершенно изменил свое поведение. Так долго сдерживаемый им гнев вырвался с особой силой. Глаза его метали молнии, руки сжимались в кулаки, он то и дело ударял ими по столу.

– Это Силли… несомненно он! Ну, постой же, я тебя выслежу. Недолго тебе удастся еще меня морочить! А через тебя я доберусь и до твоих сообщников! Что это за люди, которые знают все мое прошлое! Надо выяснить и заставить их замолчать. И я это сделаю! Доув выследит Силли, и сегодня или завтра нить интриги будет у меня в руках. Я распутаю ее во что бы то ни стало!

– А этот французишка! – продолжал он, грозя кулаком по направлению к двери. – Вот дубина! Воображает, что я для его удовольствия пожертвую интересами Англии в Египте! Как же, найдет он завтра Ниари. Да я сегодня же перевезу его из Брокен-Бея!

Нетерпеливым жестом он нажал пуговку звонка, дверь отворилась, и на пороге появился Джеймс Пак.

– Вы? Какими судьбами? Я думал, что вы уже спите!

– Я пошел было спать, – отвечал с поклоном Джеймс, – но потом рассудил, что могу вам сегодня понадобиться. Паровая ванна и массаж вполне заменили мне отдых, и теперь я к вашим услугам.

– И отлично! Вы действительно мне необходимы. Триплекс опять принялся за свое. Он известил Лавареда, что Ниари находится в Брокен-Бей.

– Не может быть!

– Уверяю вас, Лаваред только что перед вами от меня ушел.

– Вы, конечно, отрицали?

– Конечно. Я даже пригласил его завтра съездить вместе со мной в Брокен-Бей и удостовериться собственными глазами, что никакого Ниари там нет.

– То есть как это?.. А, понимаю, вы его переведете в другое место!

– Да, в сиднейскую тюрьму. Вот приказ, – продолжал Оллсмайн, взяв со стола бумагу. – Будьте добры, отнесите его в центральное управление и прикажите сегодня же отправить с курьером в Брокен-Бей, коменданту. Необходимо этой же ночью переправить Ниари в центральную сиднейскую тюрьму.

У Пака дрогнули веки, как бы от едва сдерживаемого смеха. Но Оллсмайн этого не заметил.

– Я сейчас же исполню ваше желание, – отвечал горбун.

И, взяв бумагу, он вышел из бюро. Отправившись прямо в центральное полицейское управление, он передал бумагу в отделение, заведующее перемещением арестантов, и, заложив руки в карманы, насвистывая арию, отправился к полицейскому посту на набережной Дарлинг-Харбор.