Неуловимые тени

— Ты садись, — предложил он. — Живорез станет особым случаем в моей практике. Его убийства диктовались выполнением особой миссии, которую он на себя возложил.

— Месть чиновникам?

— Совершенно верно.

— Что послужило толчком?

— Вкратце, история такая. Три года назад у Холодова родился третий ребенок, в городской квартире стало тесно, и он решил построить загородный дом. У него была мечта, создать родовое гнездо, чтобы несколько поколений жили под одной крышей. — Кулик продемонстрировал документы. — Он продал свою квартиру, уговорил своих родителей продать их жилплощадь. На общие деньги Холодов купил участок недалеко от города рядом с лесом и построил там большой благоустроенный дом. Строил основательно, не скупился, пришлось влезть в долги по ипотечному кредиту.

— Тогда я не понимаю, почему он жил в глухой деревне, а здесь строительный мусор. — Елена ткнула в принесенные фотографии.

— Это следующая часть печальной истории. Пока шло строительство коттеджа семья Холодова вместе родителями действительно ютилась в деревенской избе, доставшейся ему от умершей бабушки. Терпели, думали, что временно. Но когда настало время переезжать в новый дом, выяснилось, что землю ему продали в полосе отчуждения магистрального газопровода. «Трансгаз», который эксплуатировал газопровод, через суд потребовал снести дом.

— Как же так? Холодов не видел, что покупал?

— А вот так. По документам эта земля была выделена под индивидуальное жилищное строительство. Короче говоря, вот решение суда по иску «Трансгаза». — Кулик придвинул Петелиной копию решения суда. — Читай сразу последнюю часть.

Петелина взяла бумаги, профессиональным взглядом пробежала текст, выхватила суть:

— Суд решил. Исковые требования удовлетворить. Обязать Холодова А. А. за счет своих средств снести строение. Взыскать с Холодова А. А. в пользу ООО «Трансгаз» расходы по уплате государственной пошлины в сумме… — Елена никогда бы не подумала, что сможет сочувствовать Холодову, но даже ее возмутила несправедливость. — И никакой компенсации?

— Формально семье было где жить, Холодов являлся собственником того самого домика в деревне. А магистральный газопровод высокого давления — это не шуточки. Явились судебные приставы с бульдозером, и тут случилось непредвиденное. Мы получили будущего Живореза.

Петелина вопросительно посмотрела на начальника, тот продолжил:

— Мать Холодова пыталась помешать сносу, бросилась перед бульдозером в дом и погибла под обломками. Взбешенный отец напал на судебного исполнителя, покалечил должностное лицо, его арестовали, а через день Холодов-старший умер от сердечного приступа.

— Кошмар! — вырвалось у Елены. — И Холодов решил мстить?

— Внешне он остался прежним, ты сама видела. Но в душе что-то перемкнуло. Он возненавидел чиновников, долго сдерживал гнев внутри себя, пока нарыв не стал настолько огромным, что невозможно стало терпеть. И человек превратился в маньяка.

— Отрезанная рука — это символ несправедливости?

— Чиновники совершают злодеяния, подписывая документы.

— Теперь понятен смысл фотографии Высоцкого в роли Жеглова. Напоминание о его знаменитой фразе: «Вор должен сидеть в тюрьме».

— Я сразу это заподозрил, — признался Кулик. — Не хотелось акцентировать внимание властей. Вор — не только тот, кто крадет кошелек из кармана.

Петелина вспомнила череду снимков. Некоторые чиновники были убиты в кабинетах.

— Как он выбирал объекты мести? — задумалась она.

— Главной его целью был Ивакин. Именно Ивакин, будучи главой Корниловского района, перевел землю в зоне газопровода под индивидуальное жилищное строительство и разрешил продажу участков. Холодову не повезло, что он построил дом первым. Остальные только начали и пострадали меньше.

— А Ивакина перевели в область на повышение.

— У чиновников всегда десятки оправданий. Ивакин ссылался на Росреестр, утверждал, что для строительства дома нужны были дополнительные согласования и тому подобное.

Петелина по привычке взяла карандаш и лист бумаги. Когда она мучилась сомнениями в поисках истины, то невольно что-то чертила. На этот раз из-под ее руки появился частокол палочек, выстроенных по росту. Она перечеркнула крестиком последнюю, самую высокую, и обвела кружком семь предыдущих.

— Ивакин стал последней жертвой. А как же предыдущие? — пыталась рассуждать она. — Вы считаете, Холодов потренировался на мелких чиновниках, пока не уничтожил Ивакина?

— Он вбил себе в голову, что каждый чиновник — вор. Он думал, что улучшает мир, уничтожая их.

— Кто-то сказал, что самые страшные поступки человек совершает из самых благородных побуждений.

— Холодов был именно таким. К тому же не дурак. Череда однотипных преступлений — отличная дымовая завеса. Представляешь, если был бы убит только Ивакин. Сразу проверка — кто мог ему мстить? Холодов автоматически попадет в подозреваемые. Причем на первую роль. А он, хитрец, выждал два года и начал убивать совсем других, пока не подобрался к Ивакину.

— Получается, вот эти люди, — Елена перечеркнула палочки в кружочке, — погибли из-за Ивакина? Ради дымовой завесы.