Неуловимые тени

— Он был под наркозом и не мог сопротивляться, — засомневалась следователь.

— Вначале, да. Потом Ивакина вывели из бессознательного состояния.

— Для сексуального удовлетворения?

Прежде чем ответить, Токаев вымыл руки, вытер их одноразовым бумажным полотенцем и вернулся к столу из нержавеющей стали со специальными сливами, на котором покоилось тело. Все трое молча оценили его состояние. Ивакин и при жизни не был красавцем, а теперь после вскрытия его тело выглядело особенно отталкивающим.

— Звучит дико, но так говорит Кулик, — вкрадчиво ответил Токаев. — Я слышал: он не ошибается?

— Для маньяков он свой, — процедила Варвара и зависла на следующем слове, — а для людей…

Петелина не стала отвлекаться на пустые разговоры.

— Что скажете про наркоз, Давид Асланович?

— Обычный анестетик, как и раньше. В каждой больнице такой препарат имеется.

— А в поликлинике?

— Для врача достать анестетик не проблема.

Петелина и Токаев понимающе посмотрели друг на друга. Елена спросила прямо:

— Вы знаете Антона Холодова?

— К нам попадают одни и те же люди. К нему раньше и чаще, ко мне позже и один раз. — Токаев указал на тело, как наглядный пример. — Перейдем в кабинет?

В кабинете, который после прозекторской показался воплощением уюта, Петелина повторила вопрос:

— Давид Асланович, вы знакомы с Холодовым?

— Антон… — Черты лица судмедэксперта обострились. — Год назад он светился от счастья, а сейчас… Как я когда-то.

Петелина перевела взгляд на фотографию семьи Токаева. Его жена и сын погибли в автокатастрофе — огромное горе, которое не забыть, но промелькнувшее сравнение с Холодовым она посчитала неуместным.

Так же подумала и Варвара. Та прямо сказала:

— У Холодова жена и трое детей. Живы и здоровы.

— Должен быть счастливым, должен, — покивал Токаев, словно убеждая себя.

— Вы что-то недоговариваете? — заинтересовалась Елена.

— Он мне не друг и не приятель. Раньше мы жили в одном районе, виделись иногда, перекидывались парой слов, как коллеги. А потом Холодов продал квартиру и переехал в деревню. С тех пор я раз или два пересекался с ним по работе. И мне показалось, что он изменился.

— Заметили что-то странное в его поведении?

— Как-то потускнел, но, возможно, я ошибаюсь.

— Он делился своими проблемами?

— Елена Павловна, патологоанатом не тот человек, кому изливают душу. Если честно, меня многие сторонятся. А мне и не нужен никто, — глухо добавил Токаев и сел за рабочий стол.

Он развернул фотографию семьи так, чтобы она была видна только ему, и включил компьютер.

— Вы подождете, пока я напишу заключение? — спросил Токаев, принимаясь за работу.

— А почему Холодов продал квартиру и переехал в деревню? — спросила Петелина.

— Где хорошо? Там, где нас нет, — загадочно ответил Токаев, не оборачиваясь.

— Не будем вам мешать. Спасибо, — поблагодарила Елена и попрощалась.

23

Садясь в машину, Варвара хлопнула дверью сильнее обычного и не сразу попала ключом в замок зажигания. Игрушечная собачка на капоте недовольно затрясла головой.

— Убийца — Холодов, а Кулик медлит. Какого черта? — спросила она, не пытаясь унять нарастающее раздражение.

— Борис Евгеньевич поймал не одного маньяка. Он знает, что делает, — ответила Елена, хотя в ее голосе чувствовалось сомнение.

— Вы сами в это верите? — Варвара повернулась лицом к Елене и буравила ее взглядом.

— Во что?

— Что он самый умный и весь из себя… — Варвара качнула раскрытой ладонью, подбирая нужное слово, — неотразимый.

— Он опытный. Изобличить маньяка ему мало. Он хочет поймать Живореза с поличным, — предположила Елена. — Это высший пилотаж в нашей профессии.

— Тогда пусть переселится к Васильеву.

— Думаешь, вице-губернатор следующий?

— Видели, как Васильев трясся? Чиновников же не просто так убивают, а по делу. Каждый что-то хапнул, кого-то обманул, унизил, прошелся катком и не заметил, — убежденно говорила Варвара.

— Терпеть не могу голословных обвинений. Нужны доказательства.

— Вот и докажите! Васильеву будет лучше, если его посадят, чем он окажется трупом.

Петелина задумалась. Странный маньяк действительно охотился только на чиновников и с каждым разом выбирал жертву все выше по карьерной лестнице. А вдруг, в его больном воображении он не преступник, а вершитель правосудия? Он убежден, что занимается тем, что обязаны делать правоохранительные органы, и очищает общество от скверны.

— Васильевым я займусь, — пообещала Елена.

— Возьмем Холодова сами? — предложила Варвара, обнажив белые зубы и блеснув черными глазами. — Вы же тоже начальник. Типа, вы приказали, я сделала.

— Мне кажется, ты хочешь отомстить врачу? О чем вы ругались?

— Это личное.

— Вот и не смешивай личное со служебным. В лабораторию, — приказала Петелина.

— Да, пожалуйста! — Варвара сказала так, словно плюнула. Вдобавок оторвала дурашливую собачку и вышвырнула ее в окно.

Петелину перестали удивлять выходки оперативницы. Она убедилась, что Варвара черно-белая не только внешне, но и в душе.