Неуловимые мстители. Конец банды Бурнаша

— Человека внедрить! — сказал Яшка. — Я бы мог с гитаркой подкатиться…

— Нет, нам нельзя, знакомых — полгорода, — сказал Ларионов.

— Тогда кого?

— Людей не хватает, да и времени в обрез, — покачала головой Оксана. — Сколько тебе дней дали на ликвидацию Бурнаша?

Данька только рукой махнул.

— А зачем нам свой агент? — спросил Валерка. — Надо их связь и использовать — Кирпича.

— Он же сбежал.

— Поймать. Сможешь?

— Наверное, — сказала Ксанка, — я знаю, где он бывает.

— Вот и отлично. Надо поймать Кирпича, сделать так, чтобы он случайно услышал нужный разговор и отправить в детдом.

— А решеток там нет, — заключил Данька. — Надо подумать… Тем более, что для борьбы с бандитами нам придается батальон частей особого назначения.

— Чоновцы? Отлично! — воскликнул Яшка.

— Правда, что ли? — удивился Валерка.

— Я пока и сам не знаю, — подмигнул ему Даниил. — Ходят такие слухи…

13

— Что?! — проревел штабс-капитан Овечкин. — Вы рехнулись!

Несмотря на то, что орал он в отдельном кабинете, оркестрик, игравший тирольский мотив в общей зале, на секунду смешался. Петр Сергеевич справился с собой, только выпив рюмку водки. Хорунжий Славкин, с перепуга вытянувшийся по стойке «смирно», хлопал глазами.

— Не могу знать, господин штабс-капитан!

— Сядьте, хорунжий, — прорычал Овечкин. — Хорошие же вы приносите новости в отсутствии Леопольда Алексеевича. Румыны не ошиблись?

— Я сам читал донесение. Чекист не убит, а только ранен. Сказано вполне определенно. Информацию передал Дрозд, Боцман проверил.

— А господин полковник просил меня лично переправлять ему на переговоры с англичанами все донесения. Что вы прикажете теперь передать Кудасову?

— Не могу знать!

— Сядьте, хорунжий, не торчите столбом, мы не на параде, — уже спокойнее сказал Овечкин. — Выпейте водки, может быть, это поможет вам «знать»?

— Благодарю, — сказал Славкин, сел и выпил.

Петр Сергеевич закурил длинную египетскую папиросу и, отодвинув штору, заглянул в зал. За черными деревянными столами сидели немцы и все как один дули пиво. А глаза тупые — словно после контузии. Что за мерзость эти дешевые кабаки! Но на дорогие у них нет денег, а если англичане не раскошелятся, то и не будет. Впрочем, дорогие кабаки — тоже мерзость, только веселая, там гуляют спекулянты и удачливые биржевики.

— А вы сообщите господину полковнику, что к нам едет на стажировку русский инженер Валерий Мещеряков.

— Какое нам до этого дело?

— По сведениям Дрозда, он раньше работал в чрезвычайке.

— Вот как?

— Правда, Дрозд считает, что он не является сейчас агентом, но англичанам такие подробности знать не нужно.

— Отлично, хорунжий, — сказал Петр Сергеевич и самолично наполнил обе рюмки. — Под операцию по ликвидации агента ЧК англичане могут и расщедриться…

— Так точно, господин капитан!

— Мещеряков один едет?

— Нет, с девушкой.

— То есть как? Большевики стали на стажировки брать барышень? — ухмыльнулся Овечкин.

— Никак нет, она тоже инженерша, закончила курс.

— Не важно, главное, что это уже шпионская группа. Англичане будут довольны.

— Осмелюсь заметить, — сказал Славкин, — что перевербовка агентов ЧК может иметь в глазах руководителей иностранных разведок большую ценность, чем простая ликвидация.

— Хорошо, я подумаю, — Петр Сергеевич смерил хорунжего подозрительным взглядом. Что-то он больно боек! Не на его ли место метит? — Здесь важно правильно разработать операцию…

— Так точно, господин штабс-капитан!

— Не кричите, бюргеры всполошатся, — улыбнулся Овечкин. — Благодарю за службу.

— Рад стараться!..

— Тихо, тихо, — Петр Сергеевич протянул рюмку, и хрусталь тоненько звякнул. — За успех операции… Скоро этот чекист приедет?

— Через неделю.

Славкин выпил, а штабс-капитан задержал руку из-за внезапной мысли: Кудасов еще дней десять — пятнадцать пробудет на переговорах в Лондоне. Значит, операцией руководить будет он, Овечкин! При удачном исходе дела уже капитан сможет претендовать на должность полковника. Ведь у Кудасова, как начальника разведки, в активе только Бурнаш, который сам сражается, сам донесения шлет. Ловко проведенная в отсутствии начальника операция способна изменить карьеру. Тем более что, как справедливо считает Леопольд Алексеевич, в разведке звания имеют второстепенное значение. Главное — это ум и решительность. Лучше донесение полковнику вовсе не посылать, а то примчится с переговоров и все испортит. А так к его возвращению все будет решено: если победа, то целиком принадлежащая штабс-капитану, если поражение — то из-за неуклюжести хорунжего Славкина.

— Я подумаю над планом, Георгий Александрович, — повторил Петр Сергеевич, впервые припомнив из личного дела имя Славкина.

Хорунжий от неожиданности даже поперхнулся и настороженно глянул на старшего по званию: нет ли тут подвоха?

* * *

Паровозный гудок сообщил, что до отправления осталось пять минут. Декан зачастил прощальную речь, а делегация, соответственно, быстрее закивала в знак согласия.

— …не уроните звание советского инженера! Не посрамите честь комсомольцев! Высоко пронесете знамя…