Неукротимый шторм

Мой ациам Люциана вообще не волновал. Ему было ясно, что я никогда им не воспользуюсь. Моя ошибка. «Не блефуй, если не собираешься довести дело до конца!» – гласила одна из первых лекций Люциана. И теперь меня терзали муки выбора: или я стряхну его руку, рискуя тем, что он вновь одержит победу, или не буду обращать внимания на его прикосновения, рискуя потерять рассудок.

– Я чувствую твою нерешительность каждой клеточкой, малышка.

Ничего удивительного, когда он меня так называл. Кроме того, я читала по его глазам, как ему сейчас мешала моя одежда. Да черт возьми, одного этого взгляда хватало, чтобы лишить меня воли.

– Пожалуйста, Люциан. Дай нам немного времени.

Его руки сжали меня крепче, и, не прошло и секунды, как он опять уложил меня на лопатки. На этот раз мои ноги обхватывали его бедра. Его горящий взгляд обездвиживал меня гораздо сильнее, чем его физическое превосходство. Клинок у своего горла он по-прежнему игнорировал.

– Почему? Тебе не кажется, что у меня была веская причина в тебя влюбиться?

Я отчаянно застонала:

– Мне такие вопросы не задавай. Чувство собственного достоинства у меня, как у крестьянской булочки.

Люциан рассмеялся:

– Я люблю крестьянские булочки.

Мой рот открылся и снова закрылся. Я хотела оставаться серьезной, но это было чем-то невозможным, когда он говорил такие вещи.

Где-то позади меня раздались одинокие аплодисменты.

– Это ли не мои любимые брахионы! Воссоединились в тесном акте насилия. – Залившись краской, я вывернулась из-под Люциана и обнаружила Бела, входящего в спортзал со своей ослепительной улыбочкой из рекламы зубной пасты. Одет он был в серую футболку и темные штаны. Необычно нормально для его вкуса. – Изначально я собирался настаивать на флажках и фанфарах, которые обещала мне Ари, но вот это вот оказалось даже лучше… Но позволю себе заметить, что для подобного активного отдыха в вашем распоряжении имеются отдельные приватные комнаты.

Скрестив руки на груди, я упрямо встретила его смеющийся взгляд.

– Мы тренировались…

– Естественно. – Бел закатил глаза и повернулся к Люциану. – А она довольно темпераментна, да? Во время нашего первого поцелуя она пырнула меня ациамом.

– Это был наш единственный поцелуй, и я тогда думала, что ты – это Люциан! – прикрикнула я на него, но Бел лишь повел плечами.

– Ох, уж эти мелочи…

Люциан встал рядом со мной. Такой простой жест, но выражал он так много.

– Прибереги свои провокации. Мне и так понятно, что ты хочешь проверить мою выдержку и доверие, но Ари мне уже все рассказала.

Бел невозмутимо выгнул бровь. Если его неуместные намеки в самом деле были проверкой, то он как минимум не выдавал своих намерений.

– Ах вот как. Значит, она тебе все рассказала? – оживившись, спросил он. – А ты теперь будешь вечно благодарен мне за мою помощь?

Люциан посмотрел на него, прищурившись.

– Я как раз взвешиваю вариант не заставлять тебя расплачиваться за твои домогательства к моей паре.

– Бывшей паре, – осклабившись, поправил Бел.

Только за это мне захотелось пырнуть его еще разок.

Но Люциан сохранял спокойствие и просто сказал:

– Увидим.

От того, как он говорил обо мне, моя надежда вновь распустилась. Однако я не могла не заметить, как глупо они оба себя вели. Не хватало только, чтобы они оскалили зубы и распушили шерсть.

Ладно, брюнет-брахион и блондин-праймус правда никогда друг друга не любили. Но я все равно поспорила бы на что угодно, что между ними – хотя бы теоретически – было достаточно потенциала для настоящей дружбы. Оба испытывали отвращение к влиятельным персонам, питали слабость к образам плохих парней и – не в последнюю очередь – обладали очень мягкой натурой под крепкой саркастичной скорлупой.

– Как скажешь, – засмеялся Бел. – Если вы не намерены прямо сейчас продолжить работу над этими штучками по становлению парой, приглашаю вас на завтрак. Нам нужно поговорить. – Он развернулся и покинул спортивный зал. – Уверен, Оскар даже может приготовить вам парочку… крестьянских булочек.

Личные покои Бела затмевали все остальное пространство его виллы. Они были как маленький дворец внутри дворца. Где-то журчал фонтан, а воздух из-за толстых каменных стен оставался приятно прохладным. Был даже собственный внутренний дворик, куда кто-то – предположительно Оскар – подал роскошный завтрак.

Лиззи со стоном плюхнулась на один из стульев. Выглядела она так, словно Гидеон только что вытащил ее из кровати. Ее кудряшки в беспорядке торчали в разные стороны, а глаза так сузились, что меня бы не удивило, опрокинься она сейчас со стула. В полусонном состоянии она нашаривала рукой кофейник, но Оскар, подскочив к ней, осуждающе шикнул. По-видимому, самообслуживание было для старого дворецкого не только иноязычным понятием, но и чистым оскорблением. Подруга послушно сложила ручки на коленках.

– Ребята, я всю ночь обрабатывала файлы «Омеги», – пробубнила она. – И так как здешняя обстановка не смахивает на чрезвычайную ситуацию, я очень надеюсь, что у вас была веская причина меня разбудить.