Неукротимый огонь

– А ты думала кто? – отозвалась Галина, стягивая с головы парик. Волосы под париком лежали как прилизанные.

Рианон попыталась вздохнуть. Тысячи мыслей одновременно пронеслись в ее мозгу, но одна вынырнула из потока, и ноги Рианон подкосились. Ружье. У Галины ружье. Правда, пока его нигде не видно.

Рианон заставила себя сделать вдох. Надо бежать, но она в шоке, едва держится на ногах.

– Что ты здесь делаешь? – наконец сумела произнести Рианон.

Галина засмеялась:

– Удивительно идиотский вопрос!

Рианон смотрела на нее не отрываясь.

– Как ты сюда попала?

– На самолете, – ответила Галина. – А как же еще? Естественно, никто не догадался, кто я такая, даже когда я регистрировалась.

Рианон бросила взгляд на парик, и в ней закипела ярость.

– Ты что, не знаешь, что все тебя разыскивают? – крикнула она дрожащим голосом. – Господи, Галина, ведь все считают, что Макс…

– Что Макс? – холодно бросила Галина. – Что он меня убил?

Губы ее тронула злобная ухмылка.

Сердце Рианон все еще колотилось как бешеное, а лицо отражало растерянность.

– Что случилось? – выдавила она. – Зачем ты приехала?

Галина подняла тонкие брови.

– Я полагаю, ты уже сама во всем разобралась, – сказала она и указала взглядом на петлю. Сердце Рианон опять сжалось. – Удрученная изменой своего любовника Макса Романова, – патетически произнесла Галина, – Рианон Эдвардс свела счеты с жизнью.

Рианон не могла отвести от нее взгляда. Никто не знает, что Галина здесь, не знает, что она вообще жива, так что ей не составит труда убить соперницу и покинуть Перлатонгу. И никто на свете даже не заподозрит, что она побывала здесь.

– Друзья говорят, – тем временем продолжала Галина, – что мужчины уже дважды бросали Рианон, и бедняга почувствовала, что не в силах противостоять ударам судьбы…

– Тебе не удастся меня заставить, – шепотом возразила Рианон.

Галина отвернулась.

– Опомнись, Галина! – прокричала Рианон. – Когда ты вдруг восстанешь из мертвых, Макс будет обо всем знать, он поймет…

Рианон провела дрожащими руками по волосам. Нужно бежать к двери. Бежать…

– В свое время, – вкрадчиво заговорила Галина, – я могла заставить тебя делать все что угодно. Помнишь? Я могла заставить тебя смеяться или плакать, чувствовать то или другое…

– Галина, я была ребенком. Теперь все изменилось.

Галина улыбнулась:

– Ты в этом уверена? Вот Марина – ребенок.

Сердце Рианон замерло.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она, чувствуя, как мертвеет лицо.

Галина по-прежнему глядела в сторону стеклянными глазами.

– Марина была еще моложе и податливее тебя, – тихо проговорила она. – И умела хранить тайны.

– Боже, – вырвалось у Рианон, – наверное, я сплю. Пожалуйста, скажи, что это сон.

Галина рассмеялась:

– Правда, было бы хорошо, если бы мы в любой момент могли открыть глаза и сказать себе, что все было во сне?

– Что ты сделала с Мариной? – повысила голос Рианон. – Ты ее заставила что-то сделать? Что?

Все еще улыбаясь, Галина подошла к зеркалу. Рианон взглянула на дверь. Теперь путь был свободен, но обе женщины знали, что Рианон никуда не убежит, пока Галина не объяснит ей смысл своих слов.

– Хорошо, что есть на свете лучшие подруги, – заметила незваная гостья и взяла в руки расческу Рианон.

– Что ты сделала с Мариной? – крикнула Рианон.

– Особенно если лучшая подруга живет в подобном месте, – продолжала Галина, проводя расческой по волосам.

– Галина! Положи эту чертову расческу на место и объяснись, – потребовала Рианон.

Галина подмигнула ее отражению в зеркале, потом повернулась к ней, скрестила руки на груди и произнесла:

– Говорят, это она убила мать.

– Что?

– То, что я сказала. Люди считают, что это сделала она.

Рианон побелела. Несколько минут женщины молча стояли друг против друга. О, это многое объяснило. Почему Макс никогда не говорил о смерти жены; почему с него были сняты обвинения; почему он позволял Морису творить то, что тот творит. Голова Рианон кружилась, тем не менее она вдруг ясно поняла, что случилось на самом деле.

– Но девочка не убивала, да? – шепотом спросила Рианон. – Убила ты?

Галина широко раскрыла глаза, и Рианон стало нехорошо. Ее догадка, несомненно, верна, но столь ужасна, что она сама не могла заставить себя поверить в нее до конца. Невозможно вообразить себе тот страх, угрызения совести, горечь страданий, через которые прошли Макс и его дочь из-за способности этой женщины манипулировать людьми и любой ценой добиваться своего…

– Но как? – выдохнула Рианон. – Я думала, ты была в Лос-Анджелесе, когда это произошло…