Неукротимый (ЛП)

 — О, дорогая. Я рада, что ты в безопасности, но можешь ли ты, на самом деле, доверять ему? Ты едва знаешь его, и только что-то сказала, что он слегка пугает тебя.

 Когда я пытаюсь заговорить, она тут же перебивает меня:

 — Я доверяю тебе. Ты никогда не принимала плохих решений в жизни. Я знаю это. Мы вместе прошли через многое. И, возможно, ты права. Возможно, он в ком-то нуждается. Но я не хочу, чтобы ты делала из него проект. Ты должна перестать беспокоиться обо всех вокруг, и начать защищать себя.

 Смотря ей глаза-в-глаза, я слегка улыбаюсь и шепчу:

 — Он обалденный в постели.

 Ее тело сотрясается в безмолвном смехе:

 — О, я должна услышать это. Рассказывай.

 В моем животе порхают бабочки.

 И вдруг я с нетерпением жду субботу.

 Я не знаю, могу ли больше не делать этого.

 Желание прикоснуться к ней непреодолимо.

 Никогда не был способен отказать. Я позволяю кончикам пальцев скользить по шелковистой коже ее плеча.

 Я просыпаюсь от ощущения грубой руки на моем плече, паника охватывает меня лишь на секунду, прежде чем я чувствую его запах. Мое напряженное тело расслабляется почти сразу. В моей комнате темно, и это позволяет мне притворяться спящей подольше, наслаждаясь нежной сладостью его прикосновений, припасенных для тайного мгновения. Такие мгновения быстротечны. Я знаю, что он никогда не прикоснулся бы ко мне вот так, если бы знал, что я не сплю.

 Из CD-плейера на моем комоде все еще тихо звучит музыка, я никогда не могла уснуть без телевизора или музыки. Эта то, что осталось, когда я покинула дом. Когда я была маленькой, мне нужно было что-то, чтобы заглушить постоянные крики и ссоры. Музыка помогала. И это стало привычкой.

 Когда прикосновения его пальцев к моей руке пропадают, я испытываю желание закричать. Я хочу их обратно. Я хочу его.

 Отчаянно.

 Звуки снимаемой одежды заставляют бабочек в моем животе трепетать, и я борюсь с желанием захлопать в ладоши.

 — Твитч? — спрашиваю я сонно.

 Долгое молчание, а затем его хриплый голос:

 — Да.

 Сжимаю ткань моего топа между большим и указательным пальцами, он тянет и говорит:

 — Сними.

 Тянусь, я снимаю топ, в то время, как он срывает мои пижамные штаны и трусики одним быстрым движением. Потом я, обнаженная, ложусь на середину кровати, не способная смотреть ни на что, кроме мощного мужского тела. И это тело приближается ко мне, и накрывает меня.

 Прижавшись своей грудью к моей, он лежит, растянувшись на меня, кожа к коже. Его теплое, крепкое тело накрывает мое. Он вжимает меня в матрас, перенося свой вес на меня. Подавляя меня. Это не то, чтобы неудобно, просто это ограничивает меня. Дотягиваясь, его пальцы переплетаются с моими, и он медленно опускает назад мои руки у меня над головой. Я знаю, что он хочет. Сегодня ночью я не буду бороться. Я подчинюсь. Настолько, насколько это возможно для меня.

 Смотря вниз на мое тело, он занимается тем, что поглощает меня взглядом. Он смотрит на меня как будто я драгоценна. Его медленный, продолжительный выдох пускает по моему телу мурашки, и я краснею. Его колено протискивается между моих ног, разделяя их. Я понимаю намек. Раздвинув мои ноги для него, он устраивается на мне, и приближает лицо к моему. Так близко, что его губы касаются уголка моих, он говорит:

 — Обхвати меня ногами.

 Его дыхание согревает мои губы. Я киваю. Мои ноги поднимаются по его бедрам, и крепко обхватывают. Сегодня он не сбежит от меня так легко.

 Высвобождая одну руку, он берет свой член и проводит им вверх-вниз по моему влажному входу. Каждый раз, когда его пирсинг прикасается к моему клитору, я закатываю глаза, и подавляю желание громко застонать. Я удивлена, когда он рычит:

 — Уже мокрая. Я знал, что так и будет.

 Я готова для него, когда он толкает в меня головку своего члена. Готова или нет, я мяукаю, как больная кошка. Наполненность, удовольствие, зашкаливающий жар... это идеально. Как я смогу когда-либо захотеть что-то большее? Я чувствую себя цельной.

 И затем я шире раскрываю глаза от его слов, которые вновь начинают назойливо звучать в моих ушах.

 — Ты не захочешь никого, кроме меня.

 Как только мой мозг начинает паниковать, Твитч проскальзывает в меня до конца. Я открываю рот в безмолвном стоне, а мои глаза закрываются. Вновь переплетая наши пальцы, он крепко удерживает мои руки над головой, раскачиваясь во мне медленно и глубоко.

 — Скучала по мне?

 Я чувствую улыбку в его голосе, и не сдержавшись, улыбаюсь в ответ:

 — Ты – засранец.

 Его голос меняется, и теперь выражает согласие:

 — Я знаю.

 Он толкается глубже, и мои мышцы его крепко сжимают. Как будто мое тело боится, что будет, как в прошлый раз, и не хочет, чтобы он ушел. Я не знаю, что овладевает мной, но в середине стона вылетают слова:

 — Поцелуй меня.

 Толчок. Толчок. Толчок.

 — Нет.

 Ну и ладно. Попытаться стоило. Я думаю.

 Спасибо, Боже, в комнате так темно, что мой смущенный румянец остается незамеченным.

 Когда он прекращает толчки, и пытается убрать с него мои ноги, я крепче сжимаю их вокруг его талии. Убирая руки, он говорит предупреждающе низко:

 — Лекси.