Неукротимый ловелас

— Это не так. Ты знаешь многое из того, чего не знаю я.

— Но не о лошадях, — уточнила Пиппа.

— Нейт сказал, что ты неплохо ездишь верхом. Он что, соврал?

Она покачала головой.

— Я умею ездить верхом, но все еще чувствую себя неловко в ковбойском седле.

Диего остановился у входа на конюшню. Оттуда доносились детские голоса. Пенни и Бенито разговаривали с грумами, которые должны были помочь им сесть на лошадей.

— Ты будешь скучать по ней? — спросил Диего.

Пиппа закусила губу.

— Да. Я буду страшно скучать по ней, но это не моя жизнь. Я это знаю, и Кинли с Нейтом тоже это знают. Им, наверное, иногда хочется побыть одним с Пенни, без меня. У них замечательная семья.

Диего обнял ее за плечи.

— Я не представляю, каково это — иметь свою семью, — сказал он.

Но на самом деле он мог представить себе это. В некотором смысле Пиппа в настоящий момент была чем-то вроде семьи для него. Она принадлежала ему на несколько коротких недель. Когда его обуревало желание, это казалось ему замечательным. Но когда он осознавал, что может потерять ее в любую минуту, это уже таким замечательным ему не казалось.

Если бы между ними существовало только физическое влечение, все было бы проще. Или если бы Пиппа была снобом по отношению к окружающим ее людям. Но она была приветливой со всеми, даже с баристой, который вечно путал заказы. Он сам иногда злился на него, но Пиппа просто улыбалась.

И это заставило его осознать, как сильно Пиппа нравится ему. Он пытался не влюбляться в нее еще сильнее, чем он уже был влюблен. Но для этого ему нужно было бы держаться от нее подальше. Чего он сделать не мог.

Он не хотел терять ни секунды драгоценного времени, которое у них было.

— О чем ты думаешь? — спросила Пиппа.

— О том, как буду скучать по тебе, когда ты уедешь, — признался он, потом повернулся и направился к конюшне.

Он принялся седлать своего жеребца Яго, прислушиваясь к тому, как Пиппа разговаривает с детьми, которые надели на голову шлемы и ждали, чтобы грумы посадили их на лошадей. Диего подумал, что слишком мало времени провел с Маурисио на ринге в этот день, потому что он чувствовал себя на взводе.

Возможно, прогулка верхом сможет успокоить его.

Пиппа знала, что расстроила Диего. Возможно, ей следовало прямо сейчас уехать из Коулз-Хилл и покончить со всем. Но ей просто некуда было ехать, пока она не получит известий от своего поверенного. Даже ее паспорт был просрочен. Но оставаться здесь и встречаться с Диего, когда они оба знали, что это только временно, было не лучшей идеей.

— Техас так красив, — сказала Пиппа.

Она ехала рядом с Диего, пропустив детей вперед. Диего не спускал с них глаз.

— Очень красив, правда? Не представляю, что смог бы жить где-нибудь еще.

И слабая надежда, которая теплилась в ее сердце, умерла. Диего никогда не станет тем мужчиной, которого она возьмет с собой в свою новую жизнь. Не то чтобы ей так нужен был мужчина, но было бы приятно вернуться в Англию не одной. А Кинли, безусловно, не могла бы поехать с ней.

— Остановите лошадей! — крикнул Диего детям. — Вы помните, как?

— Нужно натянуть поводья, — сказал Бенито.

— Я тоже это знаю, — сообщила Пенни.

Они уверенно остановили своих лошадей. Диего подъехал к ним, и Пиппа увидела, как дети с восхищением посмотрели на него. Она достала свой мобильный телефон и сфотографировала их.

Спрятав телефон, она подъехала к ним. Она знала, что это фото будет очень дорого ей. Оно будет напоминать ей о техасском солнце и о том моменте, когда она осознала, что Диего значит для нее больше, чем ей хотелось бы.

Спустя тридцать минут они подъехали к тому месту, где для них приготовили ужин. Диего тщательно все подготовил. Четыре кресла стояли вокруг костра, и рядом с ними горели факелы. Один из его помощников готовил еду, а еще двое ждали их, чтобы отвести лошадей назад в конюшню. Пиппа заметила, что неподалеку припаркована машина Диего. У костра были сложены теплые куртки для детей и одеяла на случай, если к ночи сильно похолодает. Но пока погода была замечательной, а ветерок был легким и приятным.

— Я приготовил для нас чили по-ковбойски, — сказал Диего. — Этот рецепт уже двести лет передается в нашей семье из поколения в поколение. В былые времена его готовили в большом количестве сразу на неделю.

Бенито и Пенни придвинулись ближе к нему, и он начал рассказывать им о том, как первый Веласкес приехал в Техас по приказу короля Испании и основал ранчо Арбол-Верде. Диего продолжал свой рассказ, пока они ели чили. А на десерт Диего приготовил сморы[1], которые Пиппа впервые попробовала в Техасе и которые ей очень понравились.

Сидя у костра, Пиппа думала о том, как будет скучать по Диего и по Техасу. Она понимала, что он не оставит свое ранчо, чтобы последовать за ней в Англию. Он не сможет этого сделать. Его жизнь была здесь. Но не ее.

— Следующим летом папа обещал взять меня на перегон скота, — сказала Пенни.

— Правда? — спросил Диего. — На вашем ранчо?

— Нет. В форт какой-то. Ты помнишь, Пиппа?

— Форт-Уорт, — сказала Пиппа. — Насколько я знаю, они прогоняют скот по центральной улице дважды в день.