Неукротимый, как море

«Колдун» взлетал на волне, и носовая скула правого борта торпедой врезалась в гребень, срывая белую пену; прозрачная зеленая вода окатывала палубу от высокого бака до кормы, и судно переваливало на другую сторону, отвесно падая к подножию следующего вала. Едва бронзовые гребные винты начинали вспарывать воздух, как автоматический привод снижал обороты, уменьшая вибрацию корпуса. Затем лопасти снова вгрызались в воду, обороты подскакивали, и сдвоенный дизель «Миррлис» бросал судно на штурм очередной волны. Всякий раз казалось, что уж со следующим валом «Колдуну» точно не справиться, что громадная стена воды поглотит корабль. Океан под пасмурным небом выглядел черным. Нику довелось пережить и тайфун, и тропический циклон, но нигде вода не была столь зловещей и свирепой, иссиня-черной, с переливами, напоминая застывающий шлак в литнике чугуноплавильной печи.

В глубоких провалах между волнами ветер смолкал, и наступала жуткая, неестественная тишь, которая только усиливала ужас перед следующим нарастающим валом. У его подножия «Колдун» вставал на дыбы и круто задирал нос, отчего сердце уходило в пятки, а у вахтенного подгибались колени. Выбравшись наверх, судно выравнивалось, и окна мостика заполняло хмурое, гнетущее небо с низко стелющимися, стремительными тучами.

Срывая густую, вязкую пену с гребня вала, будто куски белой ваты из распоротого черного матраса, ветер швырял ее на армированные стекла мостика. Стальной форштевень «Колдуна» тут же врубался клином в гребень, вспарывая зеленую толщу воды. От резкого удара судно кренилось из стороны в сторону и, перевалившись через гребень, летело вниз. Затем все повторялось.

Ник сидел в углу мостика, втиснувшись в парусиновое сиденье капитанского стула. При каждом ударе волн он раскачивался, как погонщик верблюда, и курил сигару за сигарой, чуть ли не ежеминутно бросая взгляд на запад, словно там, на гребне волны, вот-вот должен был появиться уродливый черный корпус «Ла-Муэт». Впрочем, Ник прекрасно знал, что конкурент находится в тысяче миль от «Колдуна», мчится по другой стороне треугольника, в вершине которого ждал подмогу бедствующий лайнер.

«А мчится ли?» — подумал Ник и тут же отбросил робкую надежду. Никаких сомнений — «Ла-Муэт» на всех парах несется к цели, соблюдая, так же как и «Колдун», полное радиомолчание. Этой уловке Ника научил Жюль Левуазан. Он будет выжидать до последнего и, только когда лайнер появится у него на радаре, выйдет на связь: «Готов взять на буксир через два часа. Вы принимаете условия „Открытой формы Ллойда“?»

Капитану терпящего бедствие судна, разуверившемуся в том, что помощь придет, надежда на спасение вскружит голову, и он не задумываясь примет ллойдовскую форму спасательного контракта, когда на горизонте объявится «Ла-Муэт», залитая огнями как рождественская елка, с развевающимися сигнальными флажками. Вот только судовладельцам придется горько пожалеть об этом решении в тиши судебных залов.

При постройке «Колдуна» Ник уделил особое внимание не только мореходным качествам, но и внешнему виду спасателя. Обычно капитан неисправного судна едва владеет собой, и выбор между двумя буксирами может легко склониться к тому, у кого более внушительный вид. Даже в этих мрачных, студеных водах «Колдун» выглядел великолепно, напоминая боевой корабль. Оставалось подгадать так, чтобы появиться в виду «Золотого авантюриста» до того, как они с «Ла-Муэт» ударят по рукам.

Не в силах усидеть на месте, Ник дождался, пока «Колдун» скатится к подошве очередной волны, вскочил, в несколько шагов пересек ставшую на мгновение устойчивой палубу мостика и вцепился в хромированный поручень над панелью «Декки». Затем набрал на клавиатуре команду и перевел аппаратуру в режим навигации, при котором судно обменивалось сигналами с кружащими вокруг Земли спутниками. «Декка» выдала положение «Колдуна» с точностью до двадцати пяти ярдов.

Ник ввел текущие координаты судна, компьютер сравнил их с расчетными данными, полученными четыре часа назад, и тут же показал пройденное расстояние и фактическую скорость. Сердито нахмурившись, Ник развернулся и посмотрел на рулевого.

«Колдун» шел поперек волн, и приходилось внимательно следить за ними, приноравливаться к малейшим отклонениям ритма в подъемах и спадах, чтобы не подставить борт и не потерять драгоценное время на выравнивание. Опытный человек в таких условиях даст фору любому автопилоту.

Ник наблюдал за рулевым и отслеживал каждую накатывавшую волну, сверяя курс с большим дублирующим компасом, прикрепленным над головой. Минут через десять стало ясно, что никаких потерь нет и что лучше рулевого в данных условиях никто, пожалуй, не справился бы.

Ручка машинного телеграфа стояла у верхней границы зеленого сектора, отклонений от курса не было, а «Колдун» все равно шел медленнее расчетной скорости. Не хватало тех нескольких узлов, на которые так надеялся Ник, когда решился на гонку с «Ла-Муэт».