— Мы сначала тоже так решили, когда узнали, что задумал молодой Тейн, — сказал лорд Хорнблоттон. — Но не прошло и года после похорон отца, как он исчез. Я навел справки и узнал, что он проводит время в компании карточных шулеров, убийц, шарлатанов и мошенников самого разного толка, иными словами, с отбросами общества, которые промышляют среди самых бедных и обездоленных обитателей ночного Лондона. — Он вздохнул. — Поначалу я думал, что Тейн решил утопить свое горе в вине и разврате. Но, узнав побольше, понял, что у него была веская причина общаться с этими подонками.
— Полагаю, он учился у них играть, — заметил проницательный сквайр.
— Совершенно верно, — ответил лорд Хорнблоттон. — Конечно, он не опустился до того, чтобы самому стать шулером, но я думаю, что, за исключением герцога, во всем королевстве сейчас нет человека, который разбирался бы в картах лучше, чем он. Карты заполнили всю его жизнь, его мысли и даже сны.
— Я хорошо понимаю, зачем он это делал, — задумчиво произнес сквайр.
— Я тоже, — согласился лорд Хорнблоттон. — И когда он вновь появился в свете, это был совсем другой человек.
— Какой же? — спросил сквайр.
— Он выглядел неизмеримо старше, циничнее, надменнее и сдержанней, чем раньше. Он не заводил друзей и не проявлял доброты; ничто его больше не занимало и никто не интересовал, кроме одного человека.
— Герцога! — воскликнул сквайр.
— Да, герцога, — ответил лорд Хорнблоттон.
Он наклонился, чтобы налить своему другу вина.
— Мне кажется, я забыл сказать тебе одну вещь, — произнес он. — Когда старый маркиз умер, его сын был помолвлен. Это была необыкновенно удачная пара. Невеста в течение нескольких сезонов считалась первой красавицей Лондона, все молодые люди только о ней и мечтали. Жених же, вне всяких сомнений, был самой выгодной партией в стране, и при этом был храбрым, красивым и любимым всеми, кто его знал.
— Я догадываюсь, чем кончилось дело, — заявил сквайр.
— Тут нет ничего удивительного, ибо такова человеческая натура, — ответил лорд Хорнблоттон. — Но в то же время я был бы лучшего мнения об этой женщине, если бы она осталась с ним.
— Значит, она отказала ему? — спросил сквайр.
— Да, как только узнала, что ему больше нечего ей предложить, кроме своей любви и замка, на содержание которого не было средств.
— Да, таковы женщины, — вздохнул сквайр.
— Истинная правда, — согласился лорд Хорнблоттон. — Мне кажется, это было самым сильным ударом для молодого Тейна, после которого он не смог оправиться и озлобился на весь мир. Порой, разговаривая с ним, я думаю, неужели это то самое беспечное дитя, которое я сажал к себе на колени, тот живой мальчуган, с которым я охотился на полях Тейна, или тот юноша, которого в армии называли прирожденным лидером, офицером того типа, который ценится в любом полку.
— Я обязательно должен увидеть этих людей своими глазами, — сказал сквайр. — Так ты говоришь, их называют дьяволами?
— Старым и Молодым Дьяволами, — подтвердил лорд Хорнблоттон.
— А маркиз по-прежнему бедствует? — поинтересовался сквайр.
— Нет, почему же, — ответил лорд Хорнблоттон. — Сейчас у него в кармане водятся деньжата, и немалые. Его познания в карточной игре принесли ему приличный доход. Он выиграл несколько состояний, принадлежавших юнцам-простофилям, которые явились завоевать Лондон, но вынуждены были вернуться домой поумневшими, но со значительно похудевшими кошельками. Он мог бы, если бы захотел, вернуться в Тейн и жить там в свое удовольствие, но его сжигает жажда мести.
— А женщины? — спросил сквайр.
Лорд Хорнблоттон пожал плечами.
— Женщины! — воскликнул он. — Ты когда-нибудь слышал о повесе, который не был бы окружен красивыми, решительно настроенными созданиями, уверенными в том, что любовь добропорядочной женщины исправит его? Впрочем, слово «добропорядочной» здесь совсем не подходит! — Он грустно улыбнулся. — Сильванус — молодой человек, и в глазах прекрасного пола является неотразимо привлекательным. В Лондоне имеется много мужей, которые поклялись, что всадят в него кусочек свинца, когда их женушки, охладев к нему, спустят его с лестницы. Однако Тейн живет себе припеваючи, укрепляя год за годом, или, вернее, месяц за месяцем, свою репутацию рокового обольстителя.
— И он по-прежнему играет в карты с герцогом? — улыбнулся сквайр.
— Герцог теперь не часто появляется в Лондоне, — ответил лорд Хорнблоттон. — Но не реже одного раза в неделю он бывает здесь, в «Белом клубе», или в каком-нибудь другом месте. Тейн, у которого везде есть шпионы, тут же узнает о прибытии его светлости. И стоит только герцогу сесть за карточный стол, как маркиз оказывается тут же.
— И кто же обычно выигрывает? — спросил сквайр.
— Они играют не на деньги, — ответил лорд Хорнблоттон, — а на земли. Однажды маркиз выиграл обширные территории в Лондоне, включая все площади и улицы Мейфэра, Белгравии и Челси. Но теперь, насколько мне известно, герцог потихоньку отыгрывает их назад, одну улицу за другой.