Неукротимая Анжелика

Интересно, в такой же бесстрастной неподвижности он смотрел, как в веду погружается галера, на которой стоял ребенок, простиравший руки и призывавший отца?

— Почему же его не потопят? — закричала она, не в силах сдержаться, забыв о страшном зрелище полуперевернутой «Дофины». Героическими усилиями экипажа судно еще держалось на плаву, но было ясно, что поднять его невозможно и оно медленно идет ко дну, несмотря на отчаянную работу всех помп.

С шебеки спустили каик, в него сошел помощник Рескатора.

— Они предлагают переговоры, — удивился де Вивонн.

Вскоре этот человек поднялся на борт «Ла-Рояли» и, представ перед офицерами, отвесил им по-восточному глубокий поклон.

— Приветствую вас, господин адмирал, — произнес он четко по-французски.

— Я ренегатов не приветствую, — бросил де Вивонн.

Под маской мелькнула странная улыбка, и человек перекрестился.

— Я такой же христианин, как и вы, господин адмирал, и мой господин, его светлость Рескатор, — тоже.

— Христианам не пристало командовать неверными.

— Наши экипажи состоят из арабов, турок и белых. Совершенно так же, как и ваши. — Он бросил взгляд на скамьи гребцов. — С одной только разницей: наши не прикованы.

— Хватит разговоров, чего вы хотите?

— Дайте нам спасти и забрать наших мавров, которых вы держите в плену на галере «Дофина», и мы уйдем, не продолжая боя.

Де Вивонн бросил взгляд на гибнущую галеру.

— Ваши мавры пойдут ко дну вместе с этим обреченным судном.

— Вовсе нет. Мы предлагаем поднять галеру.

— Это невозможно!

— Мы можем это сделать. Наша шебека движется быстрее, чем … чем ваши недотепы, — в его голосе звучало презрение. — Но решайте скорее, время идет и через несколько мгновений будет слишком поздно.

В душе де Вивонна боролись разные чувства. Он понимал, что ничего не может сделать для «Дофины». Согласиться — значило спасти прекрасную галеру, да и несколько сот человек в придачу, но капитулировать перед противником, уступавшим по численности… Однако он отвечал за королевскую эскадру. Что же, колебаться было нельзя.

— Согласен, — произнес он сквозь зубы.

— Благодарю вас, господин адмирал. Приветствую вас.

— Предатель!

— Меня зовут Язон, — иронически отвечал тот и повернулся к трапу. Герцог де Вивонн плюнул ему вслед.

— Француз, нельзя усомниться в том, что вы француз, слыша вашу речь! Негодяй!.. Как вы дошли до того, что отказались от своих!

Корсар обернулся. В прорезях маски сверкнула молния взгляда.

— Свои первыми отказались от меня, — его рука протянулась к прикованным гребцам, — и я целые годы провел гребцом на королевских галерах. Лучшие годы моей юности. И я не сделал ничего дурного!

— Ну, конечно!..

Лодка отошла. Герцог де Вивонн, сжимая кулаки, не мог больше сдерживаться. Позволить беглому каторжнику командовать, терпеть оскорбления от галерного гребца! — А Рескатор там глядит и смеется. Ему забавно… Да, это ему забавно!

— Ваша светлость, можно ли положиться на слова неверных? — спросил один из лейтенантов, дрожавший от возмущения.

— Одно бесспорно, что ваших советов я не спрашиваю, молокосос. Слово пирата бывает тверже слова принца. Что вы об этом думаете, Лаброссардьер?

— Совсем неожиданный ход, Ваша светлость, в стиле этого злого шута. Я бы не сомневался, если бы пришлось иметь дело с Меццо-Морте или этими мошенниками — берберскими капитанами.

— Поднять парадные флаги и объявить перемирие.

Шебека двинулась и быстро отошла на несколько кабельтовых, не боясь уже повернуться к врагу правым бортом, на котором, впрочем, сохраняли готовность к бою двенадцать заряженных пушек.

Вдруг шебека спустила все паруса, это приостановило ее ход, и она оказалась точно позади гибнущей «Дофины», под прямым углом к ней. Спущенные с галер фелуки и каики только начали подбирать тонущих. На фрегате Рескатора все быстро задвигались. Мавры укрепили канаты внизу главной мачты, потом принесли туда лебедку.

На борту «Ла-Рояли» офицеры стояли не дыша, солдаты и матросы словно окаменели. Рескатор вышел из неподвижности. Он что-то подробно разъяснял своему помощнику, жестами показывая предстоящие маневры. Потом, по его знаку, к нему подбежал один из янычаров и освободил его от плаща и шляпы. Другой подал сложенный кругами канат, который Рескатор положил на плечо и вдруг бросился на нос шебеки, оказавшись перед мачтой бушприта.

Его помощник обратился в это время с помощью рупора к капитану «Дофины», советуя оставить кормовой якорь, чтобы галеру не закружило, когда шебека потащит ее. Всю тяжесть по возможности перенести на правый борт, а потом, когда галера начнет выравниваться, быстро перейти на левый борт, чтобы она не упала в другую сторону.

— Неужели этот черный дьявол собирается бросить свой канат, как индейское лассо, и зацепить за правый борт «Дофины»?

— Похоже на то.

— Но это невозможно! Ведь канат страшно тяжел, Надо быть геркулесом, чтобы…

— Смотрите!