Неукрощенный

Рори издали наблюдал за разговором Изабель с дядей с растущим интересом и беспокойством. Изабель не могла предать его. В этом он не сомневался. Ей нравится и он, и его семья. Никто не смог бы актерствовать так искусно. Но здесь что-то было не то. Ему не понравилось, как Слит разговаривал с ней. Казалось, он угрожал ей. Когда Слит схватил ее за руку, Рори решил, что хватит, он ждал слишком долго.

Только много позже он узнал, что хотел от нее дядя.

Рори подошел к кромке поляны, где она стояла в тени деревьев.

– С тобой все в порядке, Изабель?

Она испуганно вскинула на него глаза.

– Все прекрасно, – ответила она чересчур быстро. – Слишком жарко на солнце, вот и все. – Попыталась улыбнуться, но из этого ничего не получилось.

Он сорвал желтенький цветочек, оторвал стебелек и заложил ей за ухо. И сразу вспомнил другой случай, когда он сделал то же самое. Тот день, когда он вывез ее за стены замка и они занимались любовью в вересковых зарослях на склоне холма.

Как хорошо было бы остановить то мгновение… Он ласково погладил ее бледную осунувшуюся щеку тыльной стороной пальцев.

– Я заметил, как ты разговаривала с дядей.

Если бы Рори не касался ее в это время, он не заметил бы, как она слегка вздрогнула.

– Да.

– Кажется, он сердился на тебя?

– Да.

Рори опустил руки и непроизвольно сжал кулаки.

– Если он угрожает тебе, я его…

Но ее явно что-то беспокоило. Она что-то скрывала от него. Но что? Он не сможет ей помочь, если она будет такой уклончивой.

– Ты мне не расскажешь, Изабель? – спросил он еще ласковее.

Она отвернулась, словно не хотела видеть его.

– Просто он добивается гарантии, что наше обручение будет формализовано в брак. – Она помолчала, давая ему возможность сказать что-нибудь в ответ. – Гарантии, которой я не могу обеспечить.

Он услышал осуждение в ее словах, но не стал спорить.

– Твой дядя проявляет какой-то необычный интерес к нашему обручению.

У нее сверкнули глаза.

– Неужели? – спросила она с вызовом. – Я нахожусь здесь благодаря ему. И разве не наше обручение предотвратило войну?

Она была права, но Рори было интересно узнать, только ли это интересует Слита.

– Ты ему сказала? – Слова трудно было выговорить, но Изабель поняла.

– Нет. Я не стала говорить, что ты собираешься аннулировать обручение. Он и сам скоро узнает.

Рори ненавидел это чувство. Ему хотелось избавить ее от боли. И себя тоже. Но он не мог это сделать без серьезной причины. Вместо этого он взял ее за подбородок.

– Твой дядя что-то замышляет, поэтому я ему не верю. – Ему страшно не хотелось задавать вопрос, но он должен был его задать – Хочется доверять тебе целиком и полностью, но ты сама мешаешь мне. Скажи мне, может быть, есть что-то, что делает тебя не до конца откровенной?

Глаза до краев наполнились слезами. Голос задрожал.

– Ты еще спрашиваешь меня после того, как мы были вместе? Разве я не отдала тебе себя, мое тело, мою душу, ничего не требуя? Даже имени твоего взамен.

Эти слова пробили брешь в его защите.

– Я знаю, что ты многое дала мне, Изабель. И ценю. Но я предупреждал, что так и будет. Мой долг как предводителя клана – задать этот вопрос, – веско произнес он. – Точно так же мой долг заключается в том, чтобы покарать любого, кто предаст меня.

– Неужели ты не понял, что я никогда не смогу… – Она посмотрела на него, и слезы хлынули по щекам. – Разве ты не знаешь?

Он не знал.

– Не знаю – что?

Его вопрос открыл в ней какой-то шлюз. Словно накопившееся между ними напряжение и сдерживаемые эмоции выплеснулись наружу.

– Разве ты не знаешь, как мне хочется, чтобы ты изменился, как мне хочется, чтобы все пошло по-другому, что мне не нужно ничего, кроме как остаться здесь, с тобой навсегда. Мне непереносима мысль, что ты собираешься жениться на другой… – Она задохнулась. – И будешь делить с ней постель.

У него все сжалось в груди. Ее боль была его болью.

– Изабель!

Он потянулся к ней, но она отстранилась.

– Нет, дай мне закончить. Ты начал этот разговор. Теперь послушай то, что я давно хотела сказать, но слишком боялась, что ты не станешь меня слушать. – У нее затряслись плечи, однако он не осмелился успокоить ее. – Я больше не хочу скрывать своих чувств, хотя гораздо легче делать вид, что их вообще нет. – Она сделала глубокий вдох. – Я люблю тебя, Рори Маклауд, всем сердцем люблю и ничуть об этом не жалею.

Он замер. Смысл ее слов пронзил его. Она любит его. Даже понимая, что так не должно быть, в глубине души он испытывал настоящее счастье. Не просто счастье. Ее слова затронули в нем какую-то частицу его души, о существовании которой он и не подозревал. Он хотел ее любви, но хотел эгоистически. Ему нужно было держать ее возле себя, заявляя свои права на нее.

С другой стороны, ее признание только усугубляло и так непростую ситуацию. Вероятно, он предчувствовал это. Ему ведь так хотелось защититься от ее чар. Он не должен был заниматься с ней любовью. Сожалений по этому поводу не было, но не хотелось делать ей больно. Она была права, ему не хотелось затевать этот разговор.

Большим пальцем он смахнул у нее слезинку в уголке глаза.

– О, девочка!