Неуязвимых не существует

Я победил, хотя и не сомневался, что победа останется за мной. Но когда поднялся, ноги подо мной вдруг подломились, и я в голос застонал от боли. Победа есть победа, но оказалось, что из левой икры выдран скорчером изрядный кусок мышцы, а правое плечо кровоточило так, словно я нес на нем только что зарезанную свинью. Это было печально, мне еще немало предстояло воевать, и раны были мне ни к чему.

И все-таки я был жив и мог работать дальше. А мои противники умерли, и их уже не ожидало в этом мире ничего нового, кроме похорон, этим я и утешился.

Подобрав следующий, не до конца пустой скорчер, я оторвал какую-то бледно-голубую ленту, которая некогда подчеркивала стальной блеск поперек груди одного из охранников, и перевязал плечо. Потом самовнушением унял, как мог, боль в ноге и посмотрел, что с ней произошло. Тут положение было получше, выстрел противника выдрал клок мяса, это верно, но он не затронул ни одну из приличных вен, и это само по себе походило на чудо. Жилы на ноге очень крупные, зажать их трудно, пришлось бы перетянуть всю ногу, а это значило, что я должен был умереть, потому что даже убраться отсюда, оставив Сапегова в покое, мне бы с недействующей ногой уже не удалось...

Еще не осознав, что делаю, я прокатился по полу и все время, пока катился, бил из только что подобранного скорчера... Скорее наобум, чем даже по чувству или на звук. И попал! Причем так точно, что, если бы попробовал повторить эту штуку еще раз, наверняка не угодил даже в нужную сторону, а туг воткнул остатки обоймы в одну точку, размером не больше четверти метра, точнехонько так, как нужно, чтобы подсечь любого противника, если он только не в сверхтяжелой броне.

Это оказался Кирьян. Что он делал тут, было непонятно. Я лишь знал, что начальник охраны оказался хитрецом.

Именно оказался, потому что «чок» разбил его на три куска. Я даже глазам не поверил. Оказалось, этот горлопан, драчун и едва ли не самый приближенный к Сапегову вооруженный служака никакой не человек, а всего лишь метандроид – смесь живого и высокотехнологичного. Своего рода замаскированный кибернетический вояка, каких изготавливают штучно, приближая образец к реально существующему прототипу, и стоит каждый примерно как батальон отлично вооруженных и обученных солдат.

Зато и выигрыш в таких случаях должен был перекрывать любые затраты, и почти всегда перекрывал... Только не в этом случае. Кажется, я понял, почему во всем этом лагере, именуемом секретной ставкой Сапегова в Московии, оказалось так мало технических средств разведки и защиты. С этим приятелем во главе охраны их бы просто забивали помехи, кто бы их ни регулировал и сколько бы времени он на это ни истратил.

Ну что же, все к лучшему, я и в этом оказался везунком. Я еще раз осмотрелся, подошел к разбитому чудищу...

И как мне удалось его переиграть? Ведь эти метандроиды куда лучше, чем просто андроиды, ресурсы которых все-таки ограничены механикой. Они используют преимущество живой материи или квазиживой, хотя какая между ними разница, могут сказать только врачи и специалисты по искусственной жизни. Может, все дело в том, что тут и не пахнет божественной душой, отсутствует нечто, что придает человеку не только вид, но и смысл существования?

Я толкнул его носком своего форменного сапога. Этот Кирьян и засаду-то устроил здорово. Пока я бился с охранниками, он стоял за зеркалом и ждал, пока я успокоюсь. А когда я вообразил, что всех одолел, подкрался через потайную дверь и выскользнул, словно настоящий змей...

Я оглянулся и посмотрел на непреодолимую дверь, ведущую к Сапегову. Труп биоробота перекрыл мне все возможности для форсирования этой последней преграды. Или нет? Я снова посмотрел на Кирьяна, на потайную дверь, откуда он выполз. И вполне определенная мыслишка зашевелилась в моих извилинах. И я стал надеяться, а вдруг да получится?

51

Первой и главной моей проблемой была неприступная дверь, у которой должен был находиться биоробот. Если бы он не хватался за оружие и остался в живых, может, я сумел бы его заставить открыть ее, хотя это уже сомнительно. Для того он и создан, чтобы не делать этого. Но проблему следовало как-то решать, и я, к своему удивлению, уже стал потихоньку ее раскалывать, то есть изобретать, как с ней справиться.

А вот вторая моя проблема вдруг возникла словно бы из-под земли. Причем в буквальном смысле. Я только-только осмотрелся, только подволок труп или, вернее, остатки Кирьяна к двери и стал обдумывать, где бы взять взрыватель, как где-то за внешними стенами имения заревели еще более мощные сирены, чем те, что вопили до сих пор. Я даже не сразу понял, что произошло. А потом догадался и с тяжелым предчувствием бросился в ту потайную дверку, откуда вышел метандроид Кирьян.