Неуязвимых не существует

Усилитель зрения, конечно, позволял откорректировать цветовую гамму, но я не стал этого делать, должно быть, потому, что мне хотелось рассматривать этих остолопов в клоунском наряде, не как серьезных бойцов. И это, возможно, спровоцировало следующую мою неудачу. Хотя не только это.

Убедившись, что я не многое могу разобрать с помощью своего приборчика, я выволок из багажника байкера следующий козырь – прицел от импульсной пушки, но с ним получилась та же история, что и с проникающим зрением. Он довольно подробно обозначал внешние помещения, но не дальше. Невероятно, но я даже не пробился в подземелье имения, которое каким-то образом сумел засечь без приборов. Вероятно, в стены конструктивно был заложен какой-то экран, который делал способ слежки посредством прицела неэффективным.

С изрядной долей раздражения я спрятал свои технические игрушки и подумал было, что смогу что-то рассмотреть в этом особняке, если понаблюдаю за ним с другой точки. Но после недолгого раздумья решил этого не делать. Вероятнее всего, я бы и там ничего не добился – если уж строители закрыли особняк от наблюдения с этой стороны, они сделали это по всему периметру.

Оставалась последняя хитрость. Я попытался представить себе внутреннее устройство всех сооружений имения, пользуясь сознанием охраны, выбирая из толпы этих идиотов самых ментально слабых типов, которых можно было читать едва ли не как световую рекламу. И это оказалась моя последняя ошибка, совершенная в тот вечер.

Не успел я даже как следует пошарить по охранникам, выбирая тех, кто лучше других знал, где находится Сапегов, как понял, что меня засекли. Узкий, плотный, как свет, луч моего внимания послужил указателем моего нынешнего расположения не менее определенно, чем школьная указка. Нужно было сматываться, и весьма резво.

Я спустился с дерева, когда роту кирпично-золотых харьковчан вывели из казармы, в которой они находились, но еще не построили и даже не определили направление поисков. Уложиться и спрятать самые явные следы моего присутствия я сумел, когда через поле ко мне рванули ребята Очуркина, а кирпичные выкатили на таком количестве транспорта, что больше напоминали саранчу, чем нормальную погоню.

А вот с места я сорвался, когда уже очень сильно ощущал в сознании внимание не одного, а нескольких мощных телепатов, которые вовсе не хотели меня терять и следили за мной, даже каким-то образом обходя блокировку защитного шлема, который я первым делом, конечно, надвинул на голову.

Разумеется, я почти сразу поднял байкер в воздух, чтобы не тормозиться на мелких речушках, овражках или корнях деревьев. Это оставляло за мной легко читаемый в инфракрасных визорах след, но я не зря столько катался по окрестностям, я уже придумал, как погашу его, перескочив через изрядную цепочку прудиков на минимальной высоте. Над водой этот след затухал за считаные секунды, и в этом было мое спасение.

За четверть часа я одолел почти двадцать километров очень сложных для преследования препятствий, перестал наконец ощущать харьковских телепатов, и опустился на обычную бетонную дорожку, узенькую как тропа, сделанную для пеших прогулок. На ней след от моего бегства должен был читаться только феноменами класса Абдрашита Самойлова. Но его в имении не было, иначе он поймал бы меня раньше. И сделал это незаметно.

Я скинул шлем и очень осторожно, на самых обычных для нормального человека уровнях попытался понять, где находились мои преследователи. И лишь тогда понял, что ничего толком не добился.

45

Облава позади меня рассеялась веером, а несколько групп даже ушли на предельной скорости вперед, чтобы попытаться обогнать меня, пока я должен был петлять, и взять меня в окружение. И им это удалось. Вернее, я пока не придумал, как отделаться от тех, кто ждал меня впереди, примерно там, куда бы я непременно сунулся, если бы не сориентировался. Еще где-то на грани моей способности считывать ситуацию появились вертолеты, которые приближались к этой местности, а совсем далеко, пожалуй, что из самой Москвы, на бешеной скорости шло подкрепление, чтобы занять имение, ослабленное ушедшими в погоню охранниками.

Все это было серьезно. Но все-таки против меня этих сил было маловато. Потому что, как сбрасывать преследование на пересеченной местности, я мог бы поучить тех, кто учил моих преследователей. За свою безопасность я не опасался ни на мгновение дольше, едва стал невидим для ментатов из особняка. И хотя они потеряли меня не сразу, я был благодарен, что они так долго меня держали на пике своего внимания. Теперь я очень хорошо знал, какими возможностями обладали эти ребята с огромными черепами, которых Сапегов привез с собой.