Неугомонный

– Боярин – это не просто глава рода, владения, казна и военная сила. Это лидер по Сути, способный поднять родовичей. А это такая прорва опыта, что ты себе даже представить не можешь. И главное, далеко не все завязано на него, хватает и других нюансов. Так что либо наследственная преемственность, либо неординарная личность.

– И какой интерес у тебя?

– Забыл? Я решила покинуть тихую заводь еще до того, как поняла, что ты одаренный. Просто обрыдло. И та небольшая встряска с французами словно сорвала крышку с котла с адским варевом. Теперь пока не выкипит хотя бы часть, мне на месте не усидеть. Но сдается мне, что с тобой даже веселее будет. Давай к столу, завтракать пора, – выкладывая на блюдо горячую рыбу, подытожила она.

Караси были великолепны. И кто скажет, что завтракать рыбой неправильно, пусть идет лесом. У этого блюда был только один недостаток. Нужно было поймать еще парочку. А лучше четыре. Карась же. Он что пресноводный, что морской, как семечки. Поставь перед Борисом большое блюдо, так он не встанет, пока не добьет все до последнего кусочка.

– Кстати, Боря, сдается мне, что ты уже закончил свои картины, – обсасывая косточку и кивая на стену, увешанную занавешенными полотнами, поинтересовалась она.

– Кроме масла есть еще и десяток картин акварелью.

– Нужно пристраивать.

– Потребуется минимум три дня, чтобы краска более или менее подсохла.

– А за это время ты успеешь наваять еще акварелей.

– Их писать гораздо проще, и это необходимо для курса обучения.

– Вот и ладно. Тогда заканчиваем завтрак и отправляемся на прогулку по городу. Заодно присмотримся к мелким лавочникам, торгующим картинами.

– Мелкие лавочники?

– Ну, милый, уверена, что ты сбываешь свои картины за бесценок. Я тебя не осуждаю, но мне претит мысль, что кто-то беззастенчиво наживается на твоем труде. Дело в том, Боренька, что картинная галерея – это только на случай, если ты готов на персональную выставку. А там нужно торговать не только картинами, но и лицом. Так что сдавать картины нужно именно мелкому торговцу. Тот перепродаст в галерею, потому что у него таких покупателей попросту не бывает. В результате навар будет тот же, но наживется уже не один, а двое. Улавливаешь мою мысль?

– Улавливаю. Тем более торговать лицом я точно не готов, хотя бы потому, что по моим следам идет ищейка боярина Морозова.

– Подробности будут?

– Да нет никаких подробностей. Самостоятельно прошел посвящение, решил, что сидеть на цепи не желаю, и подался в бега. Боярину, похоже, стало известно о том, что я одаренный, он объявил меня преступником, мол, я посягнул на жизнь и здоровье его сына, и начал охоту.

– Хм. Уже занятно, – с легким блеском во взгляде произнесла она. – А скажи, тебе деньги в принципе интересны? Или сбываешь картины только потому, что рука не поднимается их закрасить?

– Деньги как сама цель – нет. А вот как средство – очень даже интересны.

– Ах да. Мостик своего корабля.

– Именно.

– В таком случае предлагаю разыграть эдакую карту, мистер Икс.

– Мм, – изобразил он удивление.

– Неужели не видел эту пьесу?

– Откуда? Кто бы меня пустил в театр.

– Ладно. Тогда объясняю на пальцах. Обряжаем тебя в эдакий элегантный черный костюм, на лицо – маску и представляем на выставке. Налет таинственности – это практически гарантированный успех. А уж как дамы станут на тебя охотиться, я даже боюсь представить.

– Ревнуешь? – тут же скосил он на нее взгляд.

– Был опыт? – в ответ поинтересовалась она.

– Нет.

– Ах да, Москаленко Елизавета Петровна.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну и ладно, – легко согласилась Алина.

После завтрака под ручку сошли на берег и направились к выходу с территории марины, отделенной от порта высоким забором с осколками стекол поверху. Взглянув на эту нехитрую меру, Борис подумал о том, что тут больше подошла бы колючая проволока. И сразу задумался, не существует ли она уже. Надо бы выяснить этот вопрос. Дело-то нехитрое.

Проходя мимо сторожа, поздоровался с ним, вложив в заскорузлую ладонь монетку. Рослый, но уже сгорбившийся немец благодарно кивнул и пожелал им счастливого дня. Англия, Германия, Франция, Россия, да без разницы. Везде одно и то же. Жесткое деление по сословиям и просто колоссальная разница в уровне жизни. С социальными лифтами тут все очень тяжко. И даже наличие баснословного богатства не гарантирует рост выше купца или промышленника.

Одноименный с островом город Эрслебен не отличался от остальных колониальных городов. В том смысле, что если в Адене Борис оказывался в старинных английских кварталах, то тут перед ним представала эдакая маленькая Германия. Узкие мощеные улицы. Двух- и трехэтажные дома характерной архитектуры с остроконечными черепичными крышами, тесно прижимающиеся друг к другу.

Справедливости ради, это относилось, скорее, к старым кварталам, которым было уже не меньше сотни лет. В те времена строились еще в ограниченном пространстве городских стен. Новые улицы уже куда просторней, хотя стиль зданий и остался прежним.