Неугомонное зло

Естественно, ходили они в начальную школу прихода Нижний Стоуви. Сейчас ее уже нет. Из-за того, что число прихожан резко сократилось, несколько лет тому назад школу в деревне закрыли, а здание продали. Теперь на месте бывшей школы новые жилые дома. И живут там уже не местные уроженцы; старожилы Нижнего Стоуви не считают их своими. Новички каждый день ездят на работу в Бамфорд или в другие места, время от времени по вечерам показываются в «Гербе Фитцроев», но во всем остальном они словно невидимки и участия в общественной жизни не принимают. Точнее, как говорила себе Рут, они не принимают участия в том, что в наши дни сходит за общественную жизнь Нижнего Стоуви.

Преподобный Паттинсон считал, что его дочь обязана ходить в местную начальную школу вместе с другими деревенскими детьми. В старших классах можно поехать будет в школу-интернат, но это потом, позже. Рут отдали в местную школу вовсе не потому, что родителям не хотелось с ней разлучаться. Конечно, такие мысли приятны, но не совсем верны. Если бы родители просто не хотели разлучаться с дочерью, они могли бы каждый день возить ее в какую-нибудь частную школу. Но они считали справедливым, чтобы она посещала церковно-приходскую школу Нижнего Стоуви. Может быть, дополнительным стимулом была небольшая экономия на плате за учебу. И все же главным аргументом для преподобного Паттинсона (не для его жены, знавшей деревню лучше, чем муж) был тот, что Рут обогатится, общаясь с деревенскими детьми, а они многое почерпнут от знакомства с нею. Более того, родители других детей поймут, что приходской священник и его родные — такие же люди, как и они.

Разумеется, никто и не думал считать их такими же, как остальные. Четыре года, проведенные в начальной школе Нижнего Стоуви, стали для Рут настоящим кошмаром. С самого начала одноклассники считали ее странной и чужой. Ее не принимали в свой круг, к ней относились с презрением. Она говорила по-другому. Ее отец не работал руками — по мнению остальных, его работу и нормальной-то назвать нельзя было. Священник, который сидел у себя в кабинете среди книг. Рут часто слышала в школе, как другие дети, цитируя родителей и находя их замечания весьма остроумными, называли своего пастыря «бабой».

Правда, к жене приходского священника относились по-другому. До замужества мать Рут была мисс Фитцрой, последняя в своем роду. Она выросла в Усадьбе, где позже устроили дом для престарелых обеспеченных стариков. Старожилы Нижнего Стоуви, игнорируя ее семейное положение, упорно звали мать Рут «мисс Мэри». Ее уважали и считали экстравагантной. «Мисс Мэри» водила машину, что пятьдесят лет назад было немыслимым для деревенских жительниц. Раз в неделю она ездила в Бамфорд, где делала укладку в настоящей парикмахерской, а дважды в год даже выбиралась на поезде в Лондон! Соседки потом сплетничали благоговейным шепотом: она стрижется в парикмахерском салоне «Хэрродса»! Местные жительницы делали друг другу химическую завивку, поэтому в сырую погоду их самодельные кудри вставали дыбом, словно их обладательниц ударило током.

В первый же школьный день Рут допустила оплошность. В полдень учительница сказала детям, что сейчас у них полдник. Если у Рут нет с собой полдника, она может сходить домой, а вернуться к двум часам.

— Ах, вы имеете в виду обед! — воскликнула Рут.

Одноклассники подняли ее на смех. Подобные оплошности они не прощали.

В тот первый день ее посадили рядом с Дайлис Туэлвтриз; ее смутило то, как странно пахла ее соседка по парте. Позже она поняла, что от Дайлис пахнет прогорклым свиным жиром и капустным супом. Ее платья редко стирали. Да и сама Дайлис, если уж на то пошло, мылась нечасто. Справедливости ради надо сказать, что почти все матери в деревне следили за чистоплотностью своих детей: перед школой их заставляли мыться «до скрипа», одевали во все лучшее и чистое. Мальчиков стригли почти «под ноль», по-военному, а девочкам заплетали тугие косички. Семья же Туэлвтриз, как вскоре выяснила Рут, была на особом положении. Соседи относились к Туэлвтризам с опаской и предпочитали не иметь с ними дела. Иногда Рут думала: не потому ли учительница посадила их с Дайлис вместе? Может, рассчитывала, что две парии неизбежно подружатся? Надежды учительницы не оправдались. Пусть другие дети и отторгали Дайлис, потому что она была «из этой семейки», но Рут она презирала ничуть не меньше остальных.