Неудержимая. Моя жизнь

Единственной роскошью, которую мы себе позволяли, была арендованная машина, на которой я могла добираться до места тренировок и назад домой. Роберт все еще шутит по этому поводу:

– Как-то я проходил мимо той квартиры – это было в середине декабря – и подумал: «Что за дыра!» До Рождества оставалось всего несколько дней. По всему Лос-Анджелесу сверкали витрины магазинов, а у вас не было даже елки! В то время у меня был сентиментальный период в жизни, и я подумал, что стыдно, что у этого ребенка не будет Рождества. И вот мы с моей бывшей женой отправились в магазин, купили там большую елку, украшения, подарки, мишуру и макушку в виде звезды, и нарядили это дерево у тебя дома, пока вас с Юрием не было. Твоя мать впустила нас. Она смотрела на нас как на сумасшедших. Не знаю, помнишь ли ты хоть что-то, но елка была изумительной, просто идеальной, так что, если бы у тебя даже не было бы ничего больше, у тебя все равно была идеальная елка.

Мне не хватило духу сказать Роберту Лансдорпу, что елки у нас не было потому, что мы принадлежим к русской православной церкви. Так что Рождество мы празднуем в январе.

Лансдорп никогда не был силен ни в стратегии, ни в традиционном коучинге.

– Не забивай ей голову всей этой ерундой, – говорил он моему отцу. – Пусть она просто бьет по мячу.

Лансдорп был за то, чтобы во всем следовать инстинкту, поэтому просто выпускал меня на корт, чтобы я играла в свою игру.

– Руки сами знают, что делать, даже если мозг колеблется, – говорил он мне.

Я лучше всего воспринимаю именно такой метод коучинга, который я бы назвала минималистским, коучингом без коучинга. Чем меньше, тем лучше. Большинство тренеров любят изучать твоих противников и разрабатывать сложные стратегии победы. Но я предпочитаю быть тем игроком, которого изучают. Пусть они ломают себе головы. Я хочу просто играть. Конечно, мне можно дать пару-тройку намеков на то, как выиграть матч. Сказать, например, чтобы я била ей под левую руку или заставила ее побегать, но если вы говорили еще что-то, я начинала думать о том, когда же начнется игра. Это одна из причин, почему мне так хорошо работалось с Лансдорпом. Его божеством был удар. И если вы спрашивали его перед игрой о том, какую стратегию он выбрал конкретно на этот матч, он обычно отвечал:

– У меня одна стратегия – бей до победного конца!

Глава одиннадцатая

Профессиональный годовой теннисный цикл состоит из целой серии этапов. Ты начинаешь с Австралии, в которой в конце декабря – начале января играется пара турниров. Если вы захотите понаблюдать за ними в Америке по телевизору, то вам придется вставать в полночь. Эти соревнования готовят вас к первому турниру Большого шлема в году, который проходит в Мельбурне.

2004 год оказался одним из лучших в моей карьере. За два года до этого, в самом конце 2002-я занимала 186-го строчку в женском мировом рейтинге. К концу 2003-я была уже 32-й. Я стабильно поднималась в рейтинге и в 2004-го этот подъем должен был продолжиться.

Началось все с уверенного выступления на Открытом чемпионате Австралии, которое оказалось гораздо лучше, чем мой предыдущий провал. В первом круге я победила Кончиту Мартинес Гранадос[43] (вот это я понимаю – имя!) в двух сетах подряд. Я вышла на корт посеянной под двадцать восьмым номером, а это значило, что, хоть я и не элита, но ко мне стоит присмотреться и всерьез воспринимать во время игры. Это был первый раз, когда я участвовала в турнире Большого шлема как посеянный, а не просто приглашенный, игрок. Уже тогда моей лучшей чертой была моя концентрация и сталь во взгляде. Меня можно победить, вынудив выйти к сетке или заставив меня лишний раз ударить по мячу, но, если вы посмотрите мне в глаза, у вас не будет никаких шансов. Это у меня от Юрия. Взгяд игрока.

Открытый чемпионат Австралии играется в прекрасном комплексе в Мельбурне. Когда турнир начинается, в Австралии стоит лето, переходящее в осень, и время от времени – в сельской местности идет сбор урожая – до вас доносится запах выжженной травы на полях. А если ветер дует в правильном направлении, с неба на землю падает тонкий белый пепел. И если это случается во время вашей игры, то вы видите нечто невероятное, как будто посреди лета идет снег.

Ко второму кругу у меня выработался определенный режим: я приезжала за четыре часа до своей игры, шла на корты и разминалась, а потом встречалась с Юрием и своим тренером. Тогда это был Эрик ван Харпен.

Вторую игру я тоже выиграла в двух сетах подряд, победив Линдсей Ли-Уотерс[44], которая была старше меня на десять лет – целая вечность по теннисным стандартам.

В теннисном мире постоянно происходит одна странная вещь – все или только что появились, или собираются уходить. Так вот, она собиралась уходить. А я была ребенком, который выиграл несколько игр, но все самое лучшее было у меня впереди. Другими словами, я как раз только что появилась и моя карьера только начиналась.