Неудержимая. Моя жизнь

– Об этом мы позаботимся, – сказала женщина и щелкнула пальцами или подала какой-то другой сигнал. И откуда ни возьмись появился мужчина с колоссальным количеством платьев, которые он разложил на столе. Я выбрала длинное с бисером и ушла.

Когда я шла в сторону коттеджа, улицы Уимблдона были пустынными. Над тропинками висел туман. Турнир закончился. Практически все другие игроки уже упаковали свои вещи и уехали. Эта странная вещь начинает происходить, когда ты глубоко погружаешься в турнирную жизнь. Неожиданно ты оказываешься во множестве пустых мест, пустых залов, пустых раздевалок. Толпы игроков, членов их семей и тренеров начинают исчезать. К четвертьфиналам остается только горстка уцелевших. И чем лучше ты выступаешь, тем меньше становится окружающий тебя мир. Я помню это странное ощущение, которое было у меня, когда я уходила в тот день. Это было дежавю наоборот. Помню, как я смотрела по сторонам, на эти здания и на этот туман, и не могла отделаться от ощущения, что я еще буду здесь. И уже не как юниор.

Когда я пришла, Юрий читал газету. Он не заметил платья, которое я повесила в шкаф в прихожей.

– Что хочешь на обед? – спросил он, не поднимая глаз. – Может быть, стоит попробовать то индийское заведение?

– Прости, – ответила я, – но у меня другие планы.

– Какие планы?

Мама помогла мне одеться. Мы ощутили что-то необычное, глядя друг на друга в большое зеркало в маленьком коттедже, улыбаясь и обмениваясь шутками. Думаю, что это был лучший момент вечера. Сам бал сильно разочаровал меня.

Хотя один момент я запомнила. Все вошли в большую комнату вместе – все, кроме победителей в женском и мужском одиночных разрядах, которые появились только после того, как все остальные расселись. Они входили по одному, при этом каждый из них проходил через громадные, украшенные орнаментом двери и шел между столиками, а те, кто за ними сидел, сначала задержали дыхание от восторга, а потом разразились приветственными криками. Я сидела за столом вместе с другими юниорами. Этот стол напоминал детский стол на свадьбе. Мы сидели как раз возле входа. В тот год турнир выиграла Серена Уильямс. В финале она победила свою сестру Винус. Уже тогда она стала отдаляться от других игроков и начала эту безумную гонку за своим превосходством над всеми. Он вошла, широко улыбаясь, с высоко поднятой головой и расправленными плечами, на все 100 % используя тот триумф, который давало ей это грандиозное появление. Одобрительные крики все не утихали. Люди стали подниматься на ноги. Они аплодировали стоя.

Девочка, сидевшая рядом со мной – не могу вспомнить ее имени – стукнула меня по плечу.

– Вставай! Вставай! Это Серена Уильямс! – кричала она.

Я хотела встать, но мое тело не слушалось меня. Казалось, что я прилипла к стулу и теперь смотрю на Серену сквозь толпу с единственной мыслью в голове: «Я до тебя доберусь».

Глава десятая

В апреле 2003 года мне исполнилось шестнадцать и я, наконец, стала достаточно взрослой, чтобы отыграть весь профессиональный сезон. Я уже почти перестала расти, но все еще набирала массу. Мне необходимо было стать сильнее, жестче и восстановить свою координацию. Слишком много талантливых игроков на моих глазах тускнели в третьем сете, если не уделяли этому достаточно внимания. Сила означает внутренние резервы организма, а внутренние резервы – это все в тяжелых матчах.

В поездках меня сопровождал отец. Время от времени к нам во время крупных турниров присоединялась мама, но она не выдерживала напряжения происходящего, не могла сидеть на трибунах, не имея возможности контролировать игру, и вынужденная только наблюдать за ней.

– Как можно попасть прямо в сетку, – спрашивала она меня, – когда сетка высотой всего несколько футов, а над ней простирается бескрайнее небо?

Так же редко к нам присоединялись Ник Боллетьери с Робертом Лансдорпом. В основном это были только я и мой отец, так же, как и в самом начале моей карьеры, переезжающие с турнира на турнир, из города в город, из гостиницы в гостиницу, Из Северной Америки в Азию, в Европу, а потом опять в Северную Америку. Это тяжелая, изнурительная работа. Которая кажется бесконечной. Как будто ты путешествуешь вокруг земного шара за восемьдесят дней. Ты посещаешь множество стран, но не видишь ни одной из них. Ты живешь в пузыре профессионального тура. Одни и те же лица, одни и те же соперницы, одни и те же междоусобицы. И один и тот же день, который повторяется снова и снова, и снова.