Неудачный день

Дима проснулся от боли в животе, всегда одолевавшей его по утрам. Настроение было кислое. Приснился неприятный сон про мать: она неслась серой призрачной птицей в ночном небе, что бы где-то упасть и навсегда исчезнуть. По коридору лагерного корпуса ходил вожатый с переносной колонкой из которой оглушительно гремела песня:

«Вставай, с первыми лучами вставай

Мир ты для меня открывай

С дыханьем природы вставай, вставай

Вставай, с первыми лучами вставай»

Дима обреченно поднялся и начал собираться на зарядку. Почему-то вожатый получал огромное удовольствие от побудки вялых, не выспавшихся детей по утрам. Это было единственное, что он делал с огромной энергией и настроением. Весь остальной день проку от него никакого не было.

«В горах высоко там, где солнце встает

Нежный горизонт небо всем поет

Экстрим хочется экстрим

Я к тебе приду через шторм в туман»

Оказаться в центре внимания и беспокоить шумом сразу большое число людей — было главной потребностью этого парня. За самолюбие и большой нос, дети сразу прозвали его «Гусак», о чем он не знал.

«С дыханьем природы вставай, вставай

Вставай, с первыми лучами вставай

Целовать не забывай

С дыханьем природы вставай, вставай»

Пронзительно неслось из динамика.

— Вот долбоящер. В уши ему нассали что ли. — Потягиваясь поднимался с постели тощий парень по имени Даниил, которого за длинные волосы и любовь к чтению прозвали «Художник».

— Физрук и то не такой бесявый. — Поддержал Миха, чернявый и кудрявый мальчик с живым хитрым взглядом грызуна.

Четвёртый, блеклый и невзрачный финно-угр, которого сатанинские амбиции родителей наименовали Львом, вышел из глубоко сна только телом. Зрачок, конечно, уже почти ожил в болотной тине мутных глаз, но сам мальчик был тих как покойник. За имя и спокойный нрав бесконечная детская доброта и наблюдательность перекрестила его в «Кису».

— Киса- чего с утра кислый? — Неожиданно выдал перл Художник. Дети замерли от зависти, что такая удачная шутка пришла в голову другому, но восхищение быстро вытеснило досаду, ибо детская душа светла и всегда стремится к радости даже из омута самой чёрной зависти.

Весело выкрикивая новую шутку и, разделив ее восхитительную красоту и остроумие со всем отрядом, и переведя ее в ранг девиза дня, дети поплелись на ежедневную обязательную встречу с «небесявым физруком». Олег Евгеньевич стоял на холмике и показывал на своём чугунном теле, как можно развить и укрепить скелетную мускулатуру нехитрыми, но регулярными упражнениями. Его самодовольное красивое лицо еще совсем не обзавелось признаками возрастных изменений к своим сорока годам, только ежик волос местами приобрёл бело-сизый оттенок инея морозным утром.

— Вот пидорас. — Тихонько зазвучали в шеренге детей совершенно беспочвенные обвинения педагогу уже на двадцатом приседании.

— Хватит шаньги мазать. Хоп-хоп-хоп. — Кричал и хлопал в ладоши физрук.

— Хуем, что ли подавился. — Пошутил кто-то вполголоса. Грохнул дружный смех. Физрук гневно шевельнул тронутыми инеем бровями, но не расслышал и, поэтому не обиделся. Покой физрука стоило поберечь, ибо если он терял душевное равновесие, то на завтрак дети приползали еле живые от весёлых стартов.

После зарядки и завтрака отряд рассадили на лавочках на площадке за столовским корпусом. Собрание подобревшим и проснувшимся после завтрака детям проводили Гусак, и маленькая с самого утра накрашенная и причесанная, как куколка, вожатая Дина, за противный характер прозванная Гадиной.

— От телефонов оторвать не можем. Ленитесь и жиреете. Будем нагружать вас прогулками по лесу. Сейчас можно собирать орехи. Подышите воздухом и получите энергию от леса. — Запинаясь и пользуясь своим ротовым аппаратом, как неродным говорил Гусак, одновременно нежно улыбаясь Гадине. Их отношения дико и неестественно интересовали всех девочек в отряде, но были незаметны и невидимы для мальчиков.

Дети собрались, как умели в поход, и долго ждали пока соберутся взрослые. Из административного корпуса пришла делегация. Впереди шёл Физрук с полиэтиленовыми спайками бутылочек с питьевой водой. За ним с такими же шёл Гусак. Гадина важно несла ещё не початую, судя по целой полиэтиленовой обертке, автомобильную аптечку,

— Это что такое? Где головные уборы? В шортах никто не пойдёт. Одеть штаны. Ноги должны быть полностью прикрыты. — Непонятно, на что рассердился Физрук. Виновные неохотно отправились переодеваться. Когда Физрук оказался удовлетворён внешним видом отряда, пешие туристы выдвинулись в путь. Хотя некоторые члены группы бежали во весь опор, в целом отряд передвигался до ужаса медленно, рыская и повсюду роясь, как собаки, вышедшие на прогулку.

***

Коля не выдержал и двух часов, как почувствовал, что невидимый мёд скрепляет его веки. Остановиться на трассе, что бы передохнуть, он побоялся и немного заехал на просёлочную дорогу. Там все сложилось как нельзя лучше: дорогу никому перегораживать не пришлось. Он обнаружил небольшую полянку за деревьями, на которой получилось припарковаться в тени.