Неудачница

Мне как-то резко становится не по себе. Надеюсь, меня с собой не позовут… отмечать «уничтожение» родного отца…

— Я заказала столик, — говорю негромко, выходя из лифта.

— Отлично. Дай мне пятнадцать минут закончить пару дел и пойдём, — довольно отзывается Глеб.

— Он сейчас, наверное, соберёт всех акционеров компании на совещание, — замечаю ещё тише, имея ввиду Самуила Викторовича, — Может, вам не стоит уходить на обед…

— Во-первых, тебе, я уже сотню раз повторял. Сколько можно? — начиная снова раздражаться, протянул Глеб, — Во-вторых, мы обезопасили себя со всех сторон: никто из обладателей крупных пакетов акций нашей компании не сможет позволить себе отвлечься от своих собственных проблем, которые мы им любовно устроили через подставных людей… А, в-третьих… ты что, переживаешь за меня?..

Кто?! Я?!?! За акул не переживают, что они косточками бедного человечка подавятся.

Я что, реально полагала, что в нём осталось что-то не монстрячье?..

— Буду ждать тебя через пятнадцать минут у лифта, — негромко говорю ему и выруливаю к дамской комнате.

Мне не было «обидно», что я попала в такую ситуацию, когда из меня сделали «подставную» помощницу, кормящую директоров компании ложной, а точнее — не полной, информацией.

Нет.

Мне было страшно.

Это игры не моего уровня. Я — всего лишь мелкая сошка. Меня съедят и не заметят.

Сама не знаю, когда это началось, но только в туалете увидела, что у меня мелко дрожат руки.

Мне плохо. Кажется, меня трясёт от мысли, что я ещё два месяца должна буду работать у Глеба. А может, это происходит от переживаний, которые я испытала около часа назад… не знаю… Семейство Бондарёвых умеет профессионально уничтожать людей. И я до сих пор не осознавала, по какому тонкому лезвию ходила, размахивая руками. Я хамила Глебу, я позволяла себе высказывать своё мнение о нём и при нём, я провоцировала его, я отказывала ему… Почему я до сих пор здесь? И что он сделает со мной за всё это?..

Телефон завибрировал неожиданно, и я обнаружила, что простояла в туалете все пятнадцать минут. Сбрасываю звонок Бондарёва, выхожу, беру свою одежду, иду к лифту. Шеф уже ждёт, смотрит, подняв бровь. Мы заходим в кабину вместе.

— С тобой всё в порядке, Мила? — Глеб смотрит на меня так, словно моё благополучие — единственное, что его беспокоит.

— Да. Всё в порядке, — отзываюсь роботом, — просто всё, что сегодня произошло, стало для меня большой неожиданностью…

— Я понимаю. Я не посвящал тебя, — кивает Глеб и замолкает.

А я так хочу спросить, насколько вся эта ситуация изменит отношения между нами? Или всё останется по-прежнему? Как мне теперь вести себя с ним? Что, черт возьми, делать?

Дверцы лифта раскрываются, выпуская нас в холл первого этажа. Ресторан находится через дорогу от здания компании, так что машину брать — смысла не было, и мы решили идти пешком…

— Мила, — Бондарёв младший останавливает меня за руку, вынуждая развернуться к нему, — Всё, что сегодня произошло, никак не касается тебя лично. Это старый план, вынашиваемый мной долгие годы… То, что я подписал с тобой контракт… — он замолкает, словно подыскивая слова, и вдруг выражение его лица резко меняется.

Я перевожу взгляд вперёд, пытаясь понять, что привлекло его внимание и застываю, забывая, как дышать.

— Пришёл-таки. Просто не убиваемый гад, — хмыкает Глеб, с пристальным холодом глядя на… Татьяну и Бесова, зашедших в этот момент в здание компании…

— Кто это? — спрашиваю одними губами.

Всё вдруг начинает происходить словно в замедленной съёмке: вот я с ужасом ощущаю, как рука Глеба обвивает меня вокруг талии, вот чувствую, как он наклоняется ко мне, чтобы ответить на вопрос, вот вижу, как Бесов точно также наклоняется к Татьяне, для того, чтобы выслушать правду о том, кто я такая… правду…

В голове начинает ощутимо пульсировать.

— Это сын Артура Назаровича. Сводный брат Тани от первого брака, Алексей Бесов, — презрительно делится со мной Глеб, глядя на Лёшу, — Думаю, Лина уже рассказала тебе некоторые подробности моей биографии… иначе ты бы так спокойно не реагировала сегодня днём… — протягивает он, не замечая того, что творится с моим лицом, — Татьяна была моей невестой. Точнее — должна была ею стать: после того, как отец избавил бы меня от моей возлюбленной, мешавшей воссоединению двух известных в городе семей. Так вот я приехал в Россию с намерением отомстить и выбраться, наконец, из-под опеки отца.

Я смотрю на Татьяну, что-то тихо вещающую на ухо Бесову, перевожу взгляд на мужчину, с точно таким же недоумением глядящего на меня, как и я на него… Кажется, у меня темнеет перед глазами. Всё становится размазанным… Она же сейчас говорит, что я — девушка Глеба?.. Да?..

А Бондарёв всё продолжает шептать, находясь в режиме «победителя», не замечая ничего вокруг и наслаждаясь удовлетворением от своей мести.