Неудача в Берлине (ЛП)

  Человек с седыми волосами подался назад и позволил турку приблизиться. Когда он оказался посреди комнаты, в десяти футах от последнего стойла, турок наклонился, чтобы заглянуть под дверь стойла. Он не мог присесть из-за колена, но ему удалось разглядеть пару ботинок. Это были черные оксфорды, полированные, но не слишком. У них была толстая рифленая подошва. Из них не торчали носки. Туфли стояли под странным углом, как будто их сдвинули туда с какого-то расстояния.

  Он развернулся и встал прямо, чтобы посмотреть на своего босса, чтобы передать информацию, чтобы предупредить, и увидел пятно движения в длинном зеркале над умывальниками.

  Виктор, босой, бесшумный, уже метнулся на восемь футов от того места, где он стоял по другую сторону двери, спрятавшись, когда ее толкнули, ожидая, пока хотя бы один из двоих займется чем-то.

  Приземистый турок не мог стрелять, потому что Виктор был прямо за своим боссом, но ему удалось выкрикнуть предупреждение, которое достигло ушей седовласого мужчины слишком поздно, чтобы он успел вовремя среагировать и не дать Виктору левой рукой упереться ему в затылок. там, где позвоночник встречается с черепом, пальцы растопырены на затылке, чтобы упереться, ладонь упирается в верхнюю часть позвоночника, в то время как его правая рука потянулась вокруг, чтобы схватиться за щеку и челюсть и повернуть по часовой стрелке.

  Второй и третий шейные позвонки шеи мужчины сломались и перерезали тонкий спинной мозг. Громкий треск эхом отразился от стен.

  Смерть мозга была мгновенной. Безжизненное тело рухнуло грудой вялых конечностей перед ногами Виктора.

  Он продолжил движение, перепрыгивая через труп, прежде чем приземистый парень смог осознать события, разворачивающиеся перед ним, и отреагировать соответствующим образом. Его тактические ноу-хау, возможно, почти отсутствовали, но турок со сломанным носом был бойцом. Его инстинкты были острыми, а рефлексы — быстрыми. Он выпустил пистолет до того, как Виктор смог разоружить его, и воспользовался незащищенным положением Виктора, чтобы ударить его полностью мощным левым хуком, который создавал крутящий момент на всем пути от твердо стоящих ног, наращивая ноги, вращая бедрами, скручивая торс, наклонив плечо, через вращающуюся руку и, наконец, из большого сжатого кулака, который ударил Виктора по ребрам на правом боку.

  Виктор задохнулся, весь воздух из его легких вылетел в одном мучительном выдохе. Он потерял равновесие и споткнулся, ожидая, что противник обрушит на него еще более оглушительные удары, но вместо этого мужчина бросился на упавший Байкал, травмированное колено замедлило его настолько, что Виктор выбил из-под него ослабевшую ногу.

  Он упал, тяжело и тяжело, приземлившись на спину и отбросив при этом пистолет так, что тот заскользил по плитке, отскочил от дальней стены и остановился у двери туалета, медленно вращаясь по кругу.

  Виктор бросился к нему, соскользнув и остановившись, потому что его носки не держались на кафельном полу. Он подобрал его, повернулся и нацелил на приземистого парня, которому удалось подняться на ноги и преодолеть половину расстояния.

  Он остановился и поднял руки. Он тяжело дышал. Его лицо было скользким от пота. Он был быстрым. Он был могущественным. Но он был непригоден.

  — Нож, — потребовал Виктор.

  Мужчина вынул из кармана один — сложенный кинжал-бабочка — медленно, с негодованием, и протянул его Виктору, чтобы он взял его у него. Он не винил парня за попытку, но Виктор не собирался поддаваться на такой элементарный ход. Он жестом попросил парня бросить его. Он сделал. Он оказался возле ноги Виктора. Он загнал его в угол.

  — Кому нужна смерть Деака?

  У него не было намерения бесконечно защищать венгра, но если кто-то хотел смерти Деака настолько, чтобы натравить на него другую команду до того, как Фаркаш достигнет Берлина, Виктор должен был об этом знать.

  Турок в плохо сидящем костюме не ответил. Как будто высокий парень был снаружи, он злился на себя за то, что оказался в таком положении. Если бы Виктор попал в засаду из-за пустого ружья, он был бы так же зол на себя.

  Виктор прицелился и нажал на курок «Байкала». Выстрел в подземной комнате был мучительно громким. Воротник мужской рубашки прорвало дыру. Он вздрогнул, резко вдохнув, страх сменил гнев на его лице.

  'ВОЗ?' — потребовал Виктор. Запах кордита заполнил ноздри.

  Мужчина пожал плечами и щелкнул щекой, как будто это было неважно. Он сказал: «Его работодатель в Будапеште».

  — Фаркаш?

  Мужчина кивнул.

  'Почему?'

  Он снова пожал плечами. 'Я не знаю. Зачем мне знать? Что это значит?'

  Виктор не ответил. Ему просто было любопытно. Для него не имело значения, почему Фаркаш хотел убить своего человека, теперь он знал, что смерть Деака не помешает Фаркашу приехать в Берлин. Он должен был рассмотреть это как вариант, но даже если бы он это сделал, ему все равно пришлось бы следовать этому курсу действий, чтобы быть уверенным.

  — Кажется, произошло недоразумение. Виктор указал на труп. «И вам не нужно присоединяться к своему боссу, если вы не из тех людей, которые затаили обиду».