Нетрудно быть богом

Через полчаса начало темнеть, и мы с напарником поднялись со своих мест. Мотнув головой в сторону толстяка, дескать «не вставай, сами справимся», я снова хрустнул суставами. Пора зажигать огонь.

Мы вышли через маленькую дверь на другую сторону башни и оказались на выступе. Ничем не огражденный, он каждый раз дразнил меня, манил и притягивал. Хотелось подойти, заглянуть в бездну, шагнуть в нее.

Морт чиркнул кресалом, высекая искры, а я полил горючей смесью дрова. Их надо будет подбрасывать всю ночь. В горящем на башне огне был особый смысл: если он гас, жители ближайших поселений сразу понимали, что случился прорыв.

Я как-то спросил Маркуса, почему люди не переезжают из опасных мест? Он долго молчал, а потом коротко ответил: позволить себе переезд могут лишь немногие из местных.

Тогда я еще не знал про его семью.

Когда огонь достаточно разгорелся, я кивнул Морту, отпуская его обратно в тепло. Хотелось постоять пару минут в одиночестве, бездумно глядя на пламя. Не люблю сидеть в темноте, а свет в наблюдательной башне зажигать запрещено.

Подул легкий ветерок, подняв маленькие волоски на шее. Поежившись, я плотнее укутался в теплую куртку. Возможно, стоило бы вернуться внутрь. Постоял еще пару минут, вдыхая холодный ночной воздух, и нехотя покинул площадку с костром.

Когда я зашел в комнату для наблюдения, сразу понял: что-то произошло.

Ярс рвано дышал и смотрел на Морта налитыми кровью глазами. Он был похож на быка, который увидел тореадора.

А мой напарник взирал на толстяка с откровенным презрением, которое бывает только у самоуверенных юношей. Молодости вообще присущ максимализм. Не уважать – так никого. Говорить правду в лицо, даже если она причиняет боль. Считать себя самым умным, а свое мнение – единственно верным.

Я скривился:

– На дежурстве не затевать драк и споров. Это ясно?

Мужчины неохотно отвели взгляды, но спорить не стали. Забавно, как мой авторитет вырос за эти шесть месяцев – когда я только пришел, никто и не подумал бы послушаться.

Налив себе кружку горячего травяного отвара, с удовольствием сел в среднее кресло. Оно было самым удобным, хоть и доживало здесь свой век после чьей-то гостиной. Человек, который его сюда привез, давно уже сгинул в тумане. Я не просил Стражей оставить мне именно это кресло – просто так проявлялось их уважение.

Через два часа, после бесконечных походов к чайнику с уже остывшим бодрящим отваром, Ярс сдался. Храпел он громко, раскатисто, выводя своей глоткой целые рулады.

Морт злобно зыркал в его сторону, но молчал. Не решился при мне снова заводить ссору, потому что еще в день его появления я объяснил: в Страже нет и не может быть врагов. Мы все здесь только с одной целью – остановить того врага, что приходит из тумана.

Когда до восхода солнца оставался час, я сам растолкал Ярса. Церемониться не стал – у нас здесь не увеселительное мероприятие. Поспал пару часов – и хватит. На рассвете спать нельзя.

Три пары глаз вглядывались в белесый туман, но все равно чуть не пропустили момент, когда густые тени превратились в человеческие очертания. Они пришли.

Нам не нужно было разговаривать: каждый из нас знал свою роль. Даже толстяк Ярс собрался и быстро погасил костер на башне. Морт тянул за веревку, раскачивая колокол. А я продолжал смотреть в окно, не отрывая взгляда от ломаных человеческих фигур и пытаясь понять, сколько их в этот раз. Смотришь издалека – кажется, это просто люди выходят из леса. Только увидев вблизи, становится ясно: это Не-люди. Немного деревянная походка, полная нечувствительность к боли и туман, клубящийся у лиц.

Скорее всего, мы сдержим прорыв и в этот раз, но какой ценой? Может, это мой день? Хорошо, если они заберут с собой только толстяка Ярса. А вдруг Морта?

Мой напарник должен прожить хотя бы еще немного: он копит деньги на дом для своей матери и младших сестер. Хочет перевезти их подальше от тумана. После смерти отца он один тянул всю семью, но, очевидно, ноша оказалась непосильной.

Через пару минут мы все уже были в нижнем зале: надевали шлемы и защитные щитки на грудь, брали в руки мечи.

Честно говоря, воинами мы были никудышными. Новоприбывших обучали держать меч всего пару недель, на большее времени не хватало. Да и кто учил? Такие же обычные люди, оказавшиеся в Страже волею судеб чуть раньше. Военному ремеслу был обучен только Ар, но у командира была такая масса обязанностей, что он не успевал научить новичков многому прежде, чем их забирал туман.

Получался замкнутый круг: если Стражи плохо сражаются, их ряды быстро редеют. А когда Стражей не хватает, набор и обучение приходится проводить быстро. Но, кажется, Совет такое положение дел вполне устраивало. Почти все прорывы успешно сдерживались, а большего от нас не требовалось.

Я видел уже десятки прорывов, и все они шли по одному и тому же сценарию: Не-люди выходят из тумана, а мы стараемся не дать им пройти дальше, к поселениям с мирными жителями.