Нетрацы. Тетралогия

В третьем осмотренном подвале им повезло. Аварийный канализационный люк был завален скопившимся старым хламом, но шум текущей внизу воды выдал его присутствие. Крышка подалась с трудом, даже несмотря на то, что предусмотрительный жвал пользовался прихваченным с собой специальным ломиком с лопаткой на одном из концов. Смрад из открытой трубы в одно мгновение заполнил помещение подвала.

– Ну как тебе местный парфюм? – спросил Шаман, распахивая сумку и доставая из нее комбинезоны тонкого пластика с капюшонами, для производства ремонтных работ, защитные очки и два респиратора.

– Может, я лучше покурю и останусь здесь? – ответил Самум.

– Переодевайся.

Натянув комбинезоны и спрятав лица под масками респираторов, они начали спускаться по осклизлым скобам колодца. Метров через тридцать скобы кончились. Дальше шел горизонтальный лаз, который должен был их вывести к основному стоку, в котором и велись ремонтные работы. Пройдя по нему еще около сотни метров, они заметили впереди пятно света и услышали неразборчивый шум и плеск воды. Диверсанты прошли до конца и с трехметровой высоты стали наблюдать за происходящим внизу. Тоннель, где проводились работы, был хорошо освещен, и по его дну несся сильный поток воды. Люди в черных спецовках, сопротивляясь течению, стояли поперек потока, кувалдами и ломами пытаясь проломить преграду из бетонных плит, кирпича и земли, перегораживающей свободный ход воде. На плотине, двумя метрами выше, по колено в воде, тоже стояла цепочка пленников, делая попытки разрушить образовавшуюся преграду сверху. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошло. По какой‑то причине свод тоннеля на протяжении больше десяти метров рухнул вниз. Обвал перекрыл свободный сток фекальных вод. Их уровень, с противоположной стороны плотины, судя по общей высоте тоннеля, составлял более трех метров. Но не эти подробности интересовали диверсантов. В первую очередь их внимание было приковано к охране. С обеих сторон плотина ярко освещалась прожекторами. Два освещали сторону с высоким уровнем воды, повиснув на тросах, спущенных из рабочих канализационных люков сверху, подобно тому, из которого наблюдали картину аварии диверсанты. Там же находились и охранники, готовые в любой момент пресечь попытку побега короткой автоматной очередью. Два других стояли на треногах метрах в пятидесяти от места работ. Рядом с ними на массивном основании стояла тарелка передвижной установки пси‑подавления. Там же, в тени, за линией освещения топтались одетые в непромокаемые комбинезоны с десяток охранников с кислородными масками на лицах. С потолка свисала лестница, сплетенная из гибкого стального троса. Туда же наверх тянулись кабели электропитания для прожекторов и пси‑установки.

– Будем работать? – прогудел в респиратор Самум.

Шаман долго молчал, а потом отрицательно покачал головой.

– Нет. Пошли обратно, это не наш вариант, – прогудела его маска.

Они молча вернулись в подвал, где Гошар, снимая комбинезон, задал вопрос:

– Что случилось?

– Трупы, – односложно ответил Шаман.

– И что в них такого?

– Их некуда девать.

– Ты имеешь в виду, что после бунта все вокруг тщательно обыщут и найдут тела без чипов?

– Да. Нам нужно искать такое место, где мы можем гарантированно спрятать трупы так, что их никогда не найдут. Жаль, полдня потеряли. Надо торопиться. Подбираемся к лагерю и наблюдаем.

– У меня другое предложение. Давай зайдем в ближайшую забегаловку на окраине. Выставим местному бродяге пару бутылок крепкого и быстро получим полный расклад того, что нам надо. Время сэкономим и успеем подготовиться к новому месту работы. Если пленных и развозят по другим местам работ, то только утром. Вечером конвой возвращает их в лагерь.

– Хорошая мысль. Так и сделаем. Если не повезет, то вечером пойдем к лагерю. Удастся, просочимся внутрь. Если нет, то утром отследим конвои.

Городским транспортом они вновь вернулись на окраину. Маршрут был изменен. Теперь от городской черты, где они находились, до лагеря было километров десять, не более.

Первая же вонючая забегаловка, расположенная в подвале, куда вошли нетрацы, встретила их гулом голосов и висевшим в зале плотным облаком табачного дыма. Протолкавшись к стойке, новички взяли две бутылки крепкого красного, пару мутных стаканов и плитку хлебно‑мясной закуски, называемой на местном сленге грот, что в переводе означало жвачка.

Пройдясь по залу, забитому местными бродягами, диверсанты нашли столик, за которым сидели два одетых в лохмотья типа, молча уставившихся в свои пустые стаканы. Молча усевшись на свободный грубый табурет, Самум свернул пробку с горлышка одной из бутылок и стал наливать вино себе в стакан. Шаман надорвал упаковку жвачки и протянул ему свой, зажатый в ладони.