Нетрацы. Тетралогия

– Не похоже, – с сомнением проговорил солдат. – Слишком мощный взрыв. В радиусе пяти стомов ничего живого. От передового отряда вообще никого не нашли, а этот лежит на границе воронки и цел.

– Не твое дело думать, – оборвал солдата капитан. – Нечего с ним церемониться. Поднимайте его и везите к майору О‑Каму из контрразведки. Пусть он с этим и разбирается.

– Слушаюсь, мазан.

Солдаты подхватили под мышки Самума и, легко подняв, понесли к открытому вездеходу, стоящему невдалеке, на котором, по всей видимости, и приехали.

Лежа на заднем сиденье в идущей по песку машине, психолог незаметно провел диагностику своего тела. Все было в полном порядке. Босу сработал очень аккуратно. Ни переломов, ни внутренних кровотечений, ни боли. Мелкие ожоги на руках и ногах да саднящая ссадина на левой щеке не в счет.

«Топтер, что ли, прислали бы», – подумал Самум, изнывая от палящего зноя, но тут же вспомнил, что он недавно устроил на посадочной площадке гаюнов, и тяжело вздохнул.

Винтокрыл все же вскоре появился и совершил посадку недалеко за барханами. Рация вездехода пискнула вызовом. Солдаты, получив приказ, изменили курс, направив вездеход к приземлившейся машине.

Встречающих было двое. Крепкие штурмовики дожидались пленника, стоя в тени машины.

Диверсант решил не разыгрывать из себя жертву взрыва. Когда вездеход остановился, он самостоятельно выбрался из него на песок, где тут же был тщательно обыскан и окольцован наручниками. Толчок в спину – и через минуту диверсант уже сидел между двумя сопровождающими в десантном отделении летательного аппарата.

Полет длился недолго. В распахнувшийся после посадки люк дохнуло жаром. Лучи Хохайя ненадолго ослепили пленника, но, привыкнув, он увидел знакомый пейзаж. Площадка для топтеров, невдалеке – палаточный город, к которому штурмовики и повели пленника. Единственной разницей с предыдущей картиной было отсутствие рядом с раскинувшимся лагерем огромных туш транспортников.

«Молодцы, быстро учатся», – мелькнуло в голове у психолога, вспомнившего свой недавний ночной налет.

– Господин майор, солнечник доставлен, – донесся до диверсанта из‑за тонкой стенки купола доклад вошедшего туда штурмовика.

– Как он?

– Внешне в полном порядке.

– Давайте его сюда.

Полог, закрывающий вход в купол, открылся, и появившийся в проеме штурмовик махнул своему товарищу рукой. Получив очередной толчок в плечо, Самум вошел под купол и огляделся. Внутри все было по походному. Раскладная кровать, стулья, стол, за которым сидел сухощавый гаюн в полевой армейской форме. На столешнице блок голографа, аппарат связи с развернутой антенной.

– Присаживайтесь, – предложил хозяин палатки, указывая на стул, стоящий напротив него через стол. – Снимите наручники и можете быть свободны, – отдал он распоряжение конвойным.

Браслеты были сняты, и, растирая запястья, диверсант занял предложенное ему место.

В куполе у контрразведчика было прохладно. Дышалось легко.

– Воды? – вежливо предложил хозяин.

– Не откажусь, – ответил Самум и, получив охлажденный напиток, с удовольствием начал пить.

Все время, пока пленник пил, контрразведчик внимательно наблюдал за ним.

– Поговорим, – дождавшись, пока стакан опустел, предложил майор, одновременно вкладывая в слово и утвердительную, и вопросительную интонацию.

– Можно, – односложно ответил Самум.

– Каков состав вашей группы?

– Восемь человек.

– Цель заброски?

– Поиски артефактов.

– А конкретнее?

– Вы хотите жить? – вопросом на вопрос ответил Самум.

О‑Кам на какое‑то время даже растерялся, но потом его лицо пошло красными пятнами от гнева.

– Вы мне угрожаете?

– Нет, майор. Дело в том, что чем больше вы зададите мне вопросов и чем полнее я на них отвечу, тем короче будет ваша и моя жизнь. Причем ваша в первую очередь.

– Но отвечать придется.

– Конечно, но не вам и не здесь.

– Я могу тебя расстрелять прямо сейчас. – Лицо гаюна превратилось в злобную маску.

– Не можете. У меня есть слово для императора.

Сакраментальная фраза была произнесена. Теперь личность пленника была неприкосновенна.

Лицо майора изменило выражение. Он ненадолго задумался, а потом включил какой‑то прибор.

– Сейчас пойдет запись. Повторишь, что имеешь слово для императора. Ты – солнечник и можешь не знать – если твое сообщение будет признано несущественным, то тебя ожидает долгая и мучительная смерть.

– Я знаю об этом.

– Тогда расскажи о причинах, побудивших тебя передать что‑то Единственному.

– Причины две, и они очень просты. Я хочу жить. Я хочу жить очень хорошо и долго. Моя информация будет достойно вознаграждена.

– Ты уверен в этом? Твои слова похожи на требование.

– Я сказал – достойно вознаграждена. Император щедр, в этом у меня нет сомнений.

– Что‑то хочешь сказать еще?

– Нет.

– Как скоро твое слово должно дойти до императора?

– Промедление недопустимо.

– Почему ты сразу не пришел к нам?

– Я постоянно находился среди людей, которые здесь высадились. Я не мог их убить, чтобы прийти сразу.

– Так ты заранее решил перейти к нам?