НеТемный

— Так зачем нам бежать? — буркнул он, — Люди короля Тянь Куо увидят, что мы такие же пленники, как и принцесса. Они опросят нас, обыщут поле, найдут принцессу, и уберутся из Троецарии.

С одной стороны, его мысли сходились с моими. Поэтому я и раздумывал, корчить мне сейчас из себя праведного лиственника, или быстро хватать всё, что плохо лежит, и бежать отсюда что есть сил.

Мой рассудительный разум был за первый вариант. Моя же варварская задница так и чесалась от предчувствия большой беды.

— А свидетели нужны этому Тянь Куо? — спросил я, поднимая письмо с иероглифами, которое бард выронил, — Лучевия дружит с Троецарией?

— И торгует, и даже думает создать военный союз, — буркнул Виол, сам постепенно догадываясь, что может произойти. При этом он как-то неуверенно покосился на царский указ, понимая, что это не тот документ, который должен попасть в руки лучевийскому отряду.

— Так представь, глупец, если никому не надо знать, что здесь случилось, В лучшем случае нас схватят, а в худшем… смердящий свет!!! — я рванулся в сторону.

Моих пальцев коснулся свистящий ветерок, и сзади послышался громкий стук об телегу. Мы уставились на стрелу, торчащую в доске и пригвоздившую к ней письмо…

Глава 9

— Моркатова стужь! — даже колдунья выскочила из-за телеги.

На дороге ещё никого не было ни видно, ни слышно, но стрела, чуть не прилетевшая мне в голову, говорила о том, что с нами никто говорить не собирался.

Шелест травы заставил меня прыгнуть к барду и толкнуть его в сторону. Подхватив топор с земли, я едва успел принять на лезвие удар клинка, потому что из зарослей уже выскочил воин с мечом, одетый в лёгкий длиннополый доспех.

Его меч запорхал с бешеной скоростью, и мне пришлось отпрыгнуть — я просто не успевал отражать удары. Да при этом мне ещё и убивать нельзя!

Сбоку ещё показалась тень, и я выругался:

— А, порази меня, Бездна!

Бард с колдуньей опять сгрудились в кучу. Отпрыгнув назад сразу на три метра, я сбил их мощной спиной, и мне в плечо воткнулась стрела. Ну, такую мышечную тушу ещё пробей!

Стрелок, выскочивший чуть дальше на дорогу, закинул за плечо боевой лук и тоже выхватил узкий гнутый клинок.

— Смердящий све-е-ет! — выругался я, и по привычке призвал Тьму.

Топор в руках едва не вспыхнул, зато в моей крови разразилась настоящая огненная буря. Первый напавший уже летел ко мне, замахиваясь клинком, но в дикой ярости я резко сократил дистанцию и таранным ударом воткнул ногу ему в грудь.

Н-на! Хрустнули рёбра, коренастого противника снесло, будто его с катапульты запустили, и он улетел в заросли. Второй в этот момент настиг меня, и я выгнулся назад, отступая под напором свистящего клинка.

Враг так хотел достать мне до лица, но был ниже чуть ли не на две головы. Из-за этого ему приходилось тянуться вверх, и всего через пару шагов воин споткнулся.

Тут уже я шагнул вперёд, перехватывая его вооружённую руку. Ха, словно цыплячью ножку схватил! Резкий поворот ладони, и предплечье бедняги сложилось под прямым углом, а его дикий крик разнёсся над полем.

— Я — Десятый! — заорал я, левой хватая его за горло и поднимая вверх.

Я ощерился в предвкушении. Его шея хрустнет так же сладко, как и рука, мне достаточно лишь сжать пальцы. А можно просто раскроить грудину топором, тоже вполне приличная смерть.

Правая рука при этой моей мысли сразу перехватила топор поудобнее и нанесла удар. Лезвие топора уже почти вошло во вражескую грудь, как я сам же дёрнул воина в сторону, а потом и совсем отбросил.

Удивлённый я уставился на правую руку, пару раз поднял и опустил топор. Слушается…

Но это что за бунт на корабле был⁈ Бездна требует руку? Но я ведь не убивал.

Тут мой взгляд метнулся в сторону зарослей, куда до этого унесло первого беднягу с проломленными рёбрами.

— Не-е-ет! — я, как ошпаренный, попрыгал туда.

Стрелок со сломанной рукой вскочил на моём пути, мотая головой в поисках клинка и пытаясь изобразить что-то грозное, но я сходу отвесил ему оплеуху:

— Лежа-а-ать, грязь! — и несчастный, кувыркнувшись, с хрустом влетел в борта раскуроченной телеги.

Я прыгнул в заросли. Да, вот он, первый…

Воин цеплялся за жизнь, но хрипел и кашлял кровью, задыхаясь и хватаясь за грудь. Доспех на груди был прикрыт начищенным медным диском, на котором угадывались лучевийские иероглифы, и это диск был просто вогнут в рёбра. Да уж, ну и удар у меня.

— Лекаря сюда!!! — почему-то заорал я, падая перед ним на колени, — Да отрыжка ты неба, какого хрена⁈

— Громада, ты где⁈ — в траву забежал бард, он меня ещё не видел, зато я наблюдал его взъерошенные волосы над травой, — Какой ещё лекарь⁈

Рядом с шевелюрой барда качался наконечник копья. Ты-ка посмотри, этот Маюнов певец догадался взять оружие.

Я оценивающе посмотрел на раненого. Кровь пузырями выплёскивалась у него изо рта — скорее всего, я сломал ему все рёбра, и осколки пронзили лёгкие. Счёт шёл на секунды. Гнус небесный, да тут как бы и целитель не справится.

— Громада, я сейчас, — из травы показалась спина барда, он пятился, явно в панике пытаясь меня найти.