НеТемный 4

Я чуть не прыснул от смеха, читая свои праведные мысли. Да, совесть Лиственника просто так не успокоишь. Но с ней можно договориться… Ведь любой человек, заходя в лес, должен понимать, как в нём опасно — мало ли какого бросского варвара там встретишь?

Незнакомец опасливо озирался, прислушиваясь к далёкому рычанию медоежа, потерявшего из виду наглого Кутеня. Путник ещё не вышел на поляну и не видел меня, иначе бы уже давно улепётывал со всех ног.

И снова меня подвела моя бросская наивность… Ну а что поделать, если Десятый не был при жизни окружён таким обилием живности?

Кутень оказался хитрее моей мысли. Он не ослушался приказа — нет, он не стал нападать. Хитрожопый цербер просто метнулся к медоежу, снова укусил за нос и стал манить его в сторону нашего гостя.

— Кутень, кромешная твоя задница! — прорычал я, порываясь встать, но было уже поздно.

Что, бежать туда со всех ног? Учитывая, что над полянкой всё ещё витали частицы соли, вызывающие приятную лень, мне понадобилось сначала побороться с ней.

Через миг послышался хлопок — как я и думал, посох оказался заряжен магией воздуха. Но громадному медоежу было совершенно начхать на эту пукалку, поэтому после хлопка по лесу разнеслись предсмертные испуганные вскрики.

— Ну, Кутень… — со вздохом проворчал я, делая шаг.

Подключившийся к моему зрению цербер передал удивительный образ, и я, улыбнувшись, плюхнулся обратно на траву. Медоёж оказался намного умнее, чем мне казалось.

Гость был всё ещё жив…

Я прикрыл глаза и даже представил ту картину, которую тот сейчас видит. Как медоёж, гроза и кошмар магической зоны Солебрега, тащит его в своих зубах на лесную поляну, а там в позе лотоса восседает бросский варвар.

Послышалось шуршание, и через несколько мгновений передо мной вырос медоёж. Он, прикусив путнику плечо, подтащил его мне и небрежно выплюнул на траву.

Судя по окровавленному плечу, медоёж с огромной нежностью потрепал гостя, раздробив ему пару костей. Да уж, тут не всякий целитель справится.

Я кивнул:

— Умный зверь, — и даже одобрительно потрепал протянувшуюся ко мне морду.

Надо было видеть, с какой гордостью наивный медоёж глянул на пролетевшего над нами цербера. «Мол, смотри, жук кромешный, как я полезен хозяину!»

Правда, надолго зверя не хватило. Увидев, что Кутень даже не остановился и почему-то не взирает на сцену с восхищённым трепетом, медоёж с возмущённым рёвом снова сорвался в погоню, по пути будто бы нечаянно наступив путнику на ногу.

Ага, нечаянно наступив и нечаянно подкрутив лапу… до смачного такого хруста ломаемой кости. Этот звук сообщил медоежу, что добыча теперь точно не убежит, и он со спокойной совестью ускакал за цербером.

— А-а-а, моча упырева! Сожги тебя Яриус, тупая ты скотина! — незнакомец орал, не зная, за что хвататься. За порванное плечо или за сломанную ногу.

И тут же замер, когда моя дубина коснулась его подбородка. Капюшон сполз с его головы, явив мне обычную для этих мест южную физиономию. Смуглая кожа, чернявые волосы, густая щетина, острый нос — ну точь-в-точь мой бард, только глаза поумнее.

— Неужели кнез узнал⁈ — промямлил незнакомец, таращась на меня.

Я улыбнулся и кивнул. Честно, у меня из головы вылетело, что моя бронь — это бронь дружинника, видавшая виды и давно списанная. Этот бедолага принял меня за воина из дружины кнеза, и получалось даже ещё лучше, ведь мне не надо сочинять ничего лишнего.

Этот бедняга по имени Эсхил коварно приворовывал у Сидора. Точнее, торговал артефактами, минуя своего хозяина. Он был его связным с заказчиками в Моредаре, часто катался по поручениям, и с парой подельников пользовался своим положением. Причём они все знали, что Сидор всегда карал за такие дела, и только смертью.

Вот только сейчас Эсхила жгла совсем другая тайна. Сидор, как я и думал, работал ещё на кого-то в Моредаре. И этот кто-то решил списать контрабандиста.

Вот Эсхил и направлялся сюда, чтобы привести план в действие.

— Кнез всё знает, Эсхил. Тебя ведь Эсхил зовут? — наконец сказал я, хотя и так уже знал о южанине больше, чем бы он хотел.

Тот вздрогнул, про себя решив, что их план раскрыли. Только он не мог понять, как много мне известно, поэтому в глазах раненого промелькнула некая хитреца.

Я давно уже понял, что чёрный камень в дубине не раскрывал всю жизнь человека. Он показывал лишь самые его потаённые страхи — то, что волновало душу в этот самый момент.

— Но я же… я ничего… просто гулял по лесу… заблудился…

— Да, да, — я кивал с глупой улыбкой, потом резко саданул дубиной по прокушенному плечу. От меня не укрылось, что здоровой рукой южанин полез за пазуху.

— А-а-а!!! — Эсхил закричал, уткнувшись лицом в траву.

А я протянул руку. Призванный Кутень появился из ниоткуда, подхватил с травы выпавший предмет и тут же подал его мне.

Эсхил, плавающий в омуте боли, даже не заметил цербера. Поэтому он сильно удивился, когда поднял взгляд и увидел в моих руках тканевый крохотный мешочек. Одна его сторона была светлой, другая тёмной.