Нет святых в аду

— Я страшно беспокоилась. Не могла заснуть. Поворочалась, потом позвонила мисс Брайс и разбудила ее.

— Вы все отлично затвердили, не правда ли?

— Да, знаю роль назубок.

— Тогда постойте. Меня интересует, каким образом вы вышли из дома? Я поставил на улице агента. Он не спускал глаз с подъезда, но вас не заметил.

Вопрос, очевидно, застал ее врасплох.

— Ну? — поторопил Педли.

Лоис умоляюще простерла к нему руки.

— Это единственная вещь, о которой я не могу сказать.

— Ну что ж, зато не ее единственную я хочу от вас услышать. Попробуем дальше. Где вы были вчера в четыре часа дня?

Она метнула на него короткий взгляд и пробормотала:

— Не помню.

— Вот первая ложь, в которой я сам могу вас уличить, — сказал он, и девушка затаила дыхание. — Я видел вас. На Маунт-Иден.

Лоис опустилась на пуфик и устремила отсутствующий взор на стену.

— Я послал за вами своего помощника, — продолжал Педли,— но ему не удалось вас догнать. Этот пункт тоже нуждается в объяснении.

— А если я ничего не объясню?

Он встал и положил руку ей на плечо.

— Ну, тогда я скажу что-нибудь подобное: все звезды сейчас говорят о том, что вы попали в полосу невезения. Возможно, потом я и возьму свои слова назад, но пока я считаю вас хорошей девочкой.

Она вздохнула.

— Я рада, что кто-то считает меня таковой...

Слушайте дальше. Вы под арестом. Ваше присутствие на месте одного пожара не имеет значения. Но поскольку вы побывали на двух, ситуация меняется.

— Вы бы спасли множество людей, если бы арестовали меня сорок восемь часов назад.— В ее голосе не было презрения.

— Возможно, я бы и сохранил несколько жизней. Но я медленно работаю. — Он шагнул в ее сторону.

Лоис протянула руки ему навстречу.

— Вы собираетесь надеть на меня браслеты? Так, кажется, их называют?

Педли сохранил абсолютное спокойствие.

— Вряд ли они понадобятся, — заметил он. — Вы не причините много хлопот.

— Да,— проговорила она каким-то странным тоном.— Больше ничего не случится. Все тревоги позади. И я рада этому. Мне хочется забыть о них. 

Глава 35

Сидя так, со стиснутыми руками, она напоминала жрицу перед жертвенным алтарем. Позади нее по сучко-ва±ым панелям метались тени. Массивная громада бильярдного стола высилась в полумраке, как страж храма.

— Я всегда боялась огня,— говорила девушка.— С тех пор, как себя помню. Мама научила его опасаться. И еще бабушка.— Блики пламени отражались медью от ее волос. — Понимаете, все началось очень давно. То, что заставило меня так поступить.

Он ждал.

— Мое первое воспоминание в жизни — рассказ бабушки об ужасной ночи пожара в Оклахоме.

— Он случился в 1889 году?— уточнил Педли.

— Да. Седьмого августа. Вы специально собирали сведения?

— Так, некоторые мелочи, — признался он,

— Тогда вам известно, что во мне течет индейская кровь. Но вы, наверное, не знаете, что я горжусь этим. Родители моей матери были чистокровными чокто. А у чокто длинная память.

Искры фонтаном разлетелись от горящей березы.

— Даже когда бабушке стукнуло шестьдесят лет,— продолжала девушка,— она каждую неделю рассказывала мне, как прятала в ту ночь мою мать в дровяном сарае за их хижиной. Маме было только четыре года — слишком мало для того, чтобы понять, какие сердитые люди охотились за ее отцом.

— А что там случилось?— спросил Педли, желая помочь ей высказаться.

— Надсмотрщик с соседнего ранчо обнаружил утопленника в колодце. Позже выяснилось, что он случайно свалился туда в пьяном виде. Но у дедушки были враги. Он не раболепствовал перед захватчиками земель, которые считали, что индеец ни на что не имеет права. И хотя он отрицал свое участие в убийстве и у людей, собравшихся к его дому, не было доказательств, они все-таки пытали его.

— И заставили сознаться?

— Да. Он сознался. Почему, как, по-вашему?

— Тут я не в курсе...

— Они выволокли мою мать из сарая, намотали ей на шею веревку и предупредили дедушку, что если он не возьмет на себя вину, они повесят ее над входом в хижину.

Языки пламени в камине внезапно уменьшились, бросив глубокую тень на лицо Лоис.

— Они разломали все вещи в доме и свалили их в кучу около столба, к которому привязали дедушку. Перед тем как разжечь костер, они облили дрова маслом.

Лоис замолчала, сжав губы. Потрескивание поленьев в камине начало раздражать Педли. Ему показалось, что в комнате стало слишком жарко.

— Бабушка не смогла предотвратить убийства. Она умоляла людей подождать и обратиться в обычный суд.

Но они смеялись над ней. Один мужчина избил ее кнутовищем, и она лежала без сил в нескольких шагах от огня, в котором горел ее муж. Он умер как настоящий чокто — с вызывающей улыбкой на губах. Когда бабушка очнулась, толпа уже рассеялась. В костре остались только обгоревшие кости, но огонь еще не потух.

В камине резко треснуло полено. Лоис отпрянула.

— Огонь еще не потух,— повторила она, как заученный урок. — И не потухал потом в течение пятидесяти лет.

— До той секунды, пока я не поставил фонарь под кран у Энни Сьютер, — догадался Педли.