Вот и Новый год наступил! Кончился високосный год, слава Богу! Дурная слава у этих годов.
Сегодня купали наших красоток в океане, полдня провели на пляже. Волны, правда, сильные. Когда Саша купал Машу, я все боялась, что волна их собьет, и попробуй найди крошечного ребенка в воде! Но они пришли живые – правда, немного наглотавшиеся воды с песком. На пляже Машенька себя чувствовала хорошо, как закоренелый товарищ отдыхающий. Балдела на шезлонге, и мы даже зарядку сделали. Я, правда, немного стесняюсь при всех ее делать, ведь со стороны можно решить, что я садистка редкостная. Такие замечаю сочувствующие взгляды на ребенка и дико осуждающие – на меня. Еще ходим ножками по песку. В общем, входим в колею.
Вечером поедем на черепаховую ферму. Еще дома обещали Ксюше черепах показать.
Завтра хотим перебраться в другое место, где, возможно, спокойнее вода, а для папы есть серф. Хотя я мало представляю, как это совместимо одно с другим.
С утра уехали в другой район. В Интернете многие его хвалят как сочетание серферского курорта с детским. Но не зря я сомневалась в реалистичности этого сочетания! Вода у берега совсем неспокойная, мутная, чем в предыдущем месте. Решаем вернуться туда же.
Дети за время разъездов устали. Вечером мы наслаждались морепродуктами в пляжном ресторане, а дети спали рядом!
На ресепшн дядька европейского вида долго за нами наблюдал, улыбался мне, а потом сказал, что у нашей малышки прекрасные глаза. Машеньке неизменно уделяется много внимания. Конечно, она самый маленький отдыхающий. Вопросов мне не задают, а я задаюсь вопросом все время, замечают ли люди синдром.
Океан с утра был спокойный, мы все поплавали. Маша ныряла в океан, будто соленая вода – ее родная стихия.
Под конец подустала, конечно, но в целом все прошло отлично!
Предыдущей ночью меня смутил пульс малышки. Всего 84, хотя обычно 120–140. Я вспомнила, что дала лекарство, не посчитав пульс. Сильно перепугалась! Опять стала винить себя, что так далеко от дома уехали. Начала вести дневник пульса.
Но днем я заметила, что Машенька выглядит лучше, чем всегда. У нее пропала мраморность кожи, переворачиваться она стала все время, румянец от солнышка и воздуха появился. Как приятно было, когда вечером эти же изменения в лучшую сторону заметил и муж!
Случайно познакомились с русской девушкой Таней, тренером по малышковому плаванию. Прямо Бог послал эту встречу! Я сразу же напросилась на занятие! К сожалению, она с семьей уезжает через день, но один раз позаниматься успели. Маша молодец! Так хорошо плавала! Моя будущая чемпионка!
После занятий я решила сказать Тане про синдром. У нее округлились глаза. Она и не думала! Спросила: может, в легкой форме? Но я усмехнулась. Что такое легкая форма?
Саша спросил вечером, зачем я сказала. А у меня потребность какая-то всем сказать и посмотреть реакцию. Это, наверно, мои тараканы. Ведь о других диагнозах не говорим обычно. Никто же не знакомится и не говорит: «Меня зовут Аня, у меня дисбактериоз». «Это мой муж Ваня, у него эпилепсия». «Наш сын Петя, у него близорукость».
Я сильно задумалась. Нужно ли говорить людям о диагнозе нашего ребенка?
Переехали в новые апартаменты и в дождливый рождественский вечер остались ужинать дома. Я поймала себя на мысли, что перестала чувствовать себя ненормальной. Даже забываю про синдром, так, иногда озабочусь, и все. А Маша выглядит здоровенькой, загорелой, веселой и собирает комплименты как любой хорошенький малыш. Мы решили по возвращении искать хорошего массажиста, раз здесь у нас облом с занятиями получился. И возможно, попробуем, что за фрукты эти остеопаты. Уж очень некоторые их хвалят.
Вообще я не переживаю по поводу развития. Меня совершенно не тронет, если Маша позже сядет – встанет – пойдет… Я уже вижу, что она отличается от старшей сестры. Ну и хватит уже соревноваться с другими, достаточно я напереживалась из-за этого с Ксюшей: когда сравниваешь своего ребенка с его одногодками и если обнаруживаешь отличия, то гордишься или расстраиваешься – в зависимости от того, в какую сторону отклонения.
Но если я скажу, что совсем не ориентируюсь на ровесников, то слукавлю. Ориентируюсь, для себя. Ставлю себе планку – не Маше. Чтобы иметь мотивацию для той же нашей ежедневной зарядки. Потому что впадать в другую крайность и умиляться, какой у меня особенный ребенок, не помогая малышке пройти свои этапы развития, тоже считаю неправильным. Поэтому, наверное, и чувствую себя нормально – ведь чувства и переживания все те же, что и с самым обычным младенцем, которому бы я тоже делала массаж, пальчиковую гимнастику и рассказывала о происходящем вокруг…
Самое главное откровение дня: я поняла, что Машу люблю так же, как Ксюшу. Это странно слышать от матери, наверное. Стыдно, но я считала Машу вроде как не совсем полноценной и, как следствие, не совсем достойной любви, что ли…