Нет рецепта для любви

– Извини, что так таращился. Понимаешь, какая штука – я не могу не смотреть на тебя, не могу не думать о тебе. Похоже, я… ну… в общем, влюбился.

Олеся затянулась и выпустила колечко дыма, не глядя на Артёма.

– А я тут при чем?

– Как это? – поразился Артём. – Я же в тебя влюбился!

– Ты влюбился – твои и проблемы.

– Но… Нет, как же это? Тебе что, все равно?

Киви не ответила и отвернулась от Артёма.

– Я что, тебе совсем не нравлюсь? Ни капельки?

Она пожала плечами.

– А может, ты все-таки попробуешь узнать меня получше? Вдруг я тебе больше понравлюсь?

Она упорно молчала.

– Ну ладно… Раз так… Прости… Я пойду.

Артём развернулся и быстро ушел, а Киви замерла, прикусив губу, – сигарета дымилась, нарастал столбик пепла, потом рука задрожала, и пепел осыпался. Киви сжала окурок в ладони, прислонилась лбом к стеклу лоджии и заплакала. Сквозь слезы и падающий за стеклом снег она видела, что внизу Артём о чем-то разговаривает с Наполеоном, а Шариков сидит между ними и смотрит поочередно то на одного, то на другого. Вдруг Артём поднял голову и взглянул вверх, прямо на Киви – она отпрянула и вернулась в комнату. Походила вокруг стола, поправила и без того ровно лежащие вилки, потом, вздохнув, взяла кусочек сыра и принялась рассеянно жевать, печально глядя на наряженную ёлку. «Что ж я за дура такая?» – мрачно подумала она и машинально взяла с тарелки еще один ломтик сыра.

– Ну вот, я освободился. А где все? Чем это пахнет? Вкусно!

Лёшин голос прозвучал так неожиданно, что Киви чуть не подпрыгнула – она совершенно про него забыла.

– Это гусь запекается. А все сейчас придут.

– Гусь? Здорово! А ты чего грустная такая? Новый год же.

– Да так.

– Поссорились, что ли? С Артёмом?

Киви с изумлением уставилась на Пифагора: вот откуда он всегда все знает? Ничего вокруг себя не видит и не слышит, весь в своей науке, а как скажет что-нибудь – и в точку.

– Мне кажется, тебе надо рискнуть, – сказал Лёша, привычным жестом поправив очки. – У вас с ним должно получиться.

– Почему ты так думаешь?

– Вы хорошо друг друга дополняете. Есть резонанс.

– Резонанс?

– В небесной механике есть понятие орбитального резонанса. Долго объяснять. Если коротко: два небесных тела оказывают друг на друга такое гравитационное влияние, которое стабилизирует их орбиты. А вы с Артёмом явно притягиваетесь. Вот у нас с тобой нет никакого резонанса. Хотя я тебя люблю. Ну, ты знаешь.

– Лёшечка…

Конечно, Киви знала. Он сам ей сказал – еще в школе, но тогда ей как-то удалось перевести все на дружеские рельсы, и Лёша смирился. Киви надеялась, что со временем он найдет себе более подходящую девушку, хотя бы немного разбирающуюся в астрофизике, но – увы! Лёша с головой погрузился в науку, и никакие девушки на горизонте не маячили.

– Значит, думаешь – рискнуть?.. А если не получится?

– Ну, пока не попробуешь – не узнаешь.

– Тоже верно.

А в это время Артём все еще разговаривал с Лёшиной сестрой – выскочив из подъезда в полном расстройстве чувств, он сразу же наткнулся на нее и Шарикова.

– Эй, ты куда? – изумилась Ира-Наполеон. Выслушав путаные объяснения Артёма, она вздохнула: – И что, ты так от нее и откажешься? С Олеськой трудно, я понимаю. Но если ты действительно любишь…

– Ир, а что мне делать? Если она меня отшила?

– Ну да, она у нас девушка-«нет». Первая реакция – оттолкнуть. А сейчас наверняка рыдает.

– Думаешь?

Артём невольно взглянул вверх, на балкон, но Киви там уже не было.

– Тебе решать, конечно. Но если у тебя это серьезно…

– Серьезнее некуда.

– С ней всегда было непросто. Трудный характер. Так что подумай. Или ты борешься за нее – с ней самой, или отступаешься.

– И что мне делать?

– Я бы на твоем месте сейчас вернулась. Она обрадуется. Знаешь что? Ты дойди до магазина, возьми хлеба… Есть у тебя деньги? Остынешь немножко, подумаешь. И приходи – вроде как за хлебом бегал. Только когда вернешься, сделай вид, что ничего не было. Словно она тебя не отталкивала. Она же сама не рада.

Артём отправился за хлебом. Обернулся он довольно быстро, с замиранием сердца вошел. Киви, увидев Артёма, сама подошла, виновато заглянула ему в глаза и на секунду прислонилась головой к плечу, словно прощения попросила. И Артём растаял. Новый год удался на славу, как и гусь, который прошел на ура. Правда, Кирилл, обгладывая доставшуюся ему ножку, пробормотал:

– А пересолил-то как! Влюбился, что ли?

И тут же заработал пинок ногой от бдительной жены, а Киви покраснела. Она вообще была сама кротость, и Артём не мог отвести от нее нежного взгляда, так что почти ничего не ел и не замечал, как переглядывается остальная компания, наблюдая за влюбленной парочкой. Прикончив гуся, отправились на улицу – пускали фейерверки, катались с горки, хохотали, валяли дурака, провожали Кирилла с Катериной, потом Артёма. Киви осталась ночевать у Наполеона. Артём не решился поцеловать Киви на глазах у друзей и затосковал.