Нет пути назад

– В босяцком детстве научился сейфы подламывать, а, Биток… – шутит кто-то. Но никому не смешно. Потому что угроза быть похороненным заживо – едва ли не самая сильная, по интенсивности воздействия на психику она намного превосходит угрозу от пуль.

– Бойся!

Хлопок. Сердце замирает, ожидая намного более сильного вторичного взрыва, но его нет. Они выходят из-за угла – пахнет горячим металлом, взрывчаткой.

– Ну?

Биток подходит первым. Пытается открыть.

– Черт…

– Что там?

– Запирающая система выведена из строя, но дверь, кажется, перекосило. Она слишком тяжелая.

– Лютый, разберись с погрузчиком. Сдернем им.

Хороший все-таки у них командир. Умный.

Дверь поддалась после третьего рывка. Открылся достаточный проход для того, чтобы проникнуть внутрь. Стволы автоматов нацелены на него.

– Так, собрались. Лютый, идешь первым.

Просто так пройти нельзя. Надо протискиваться.

– Осторожно. Пристегните его.

Альпинистским карабином его пристегивают за пояс, чтобы вытащить, даже если подстрелят. Пахнет дымом.

– Сними рюкзак. Не пройдешь.

Это точно. Снял рюкзак – и как будто гора с плечи свалилась. Они уже настолько привыкли к рюкзаку, в котором все нужное, чтобы выжить, что без него уже себя не представляют…

– Пошел.

Держа наготове автомат, Лютый протиснулся в хранилище. Замер, прислушиваясь, – как и в шахте лифта, если что – не уйдешь, хотя сложно представить, чтобы кто-то остался здесь, за полуметровой, наглухо закрытой снаружи бронедверью. Но это Восток, здесь возможно всякое. Он вспомнил Туркестан – они брали байтулмал одного джихадистского движения. Байтулмал – это касса, общак. И он, как обычно и бывает, находился не за горами, за долами, не в банке на счете, а у скромного дехканина. Обычный дехканин тихо себе жил и жил, с женой, с детьми. Зато, когда начали копать, бросился на спецназовцев с ножом, точнее, с заточкой, которую прятал в халате. Его обезвредили, но это было еще не самое страшное. Пока паковали, пока копали, его жена, тихая и скромная женщина, которую не взяли под контроль, перерезала горло всем троим своим детям, а потом и сама вскрылась. Самое страшное – все это произошло без единого звука: дети не кричали, она не кричала. Просто она знала, что за потерю казны, если муж арестован, ответит она сама и ее дети. Вот и сделала свой выбор, за себя и за них.

– Лютый, доклад.

– Чисто. Похоже, взяли.

Высокие, до потолка стеллажи. На них в двойной упаковке из толстого прочного полиэтилена – явно деньги…

– Понял.

Лютый отошел от пролома. С той стороны заворочалась техника – явно чтобы расширить проход.

Толстые большие коробки на полках почему-то показались ему трупами в полиэтилене, хотя на трупы они никак не были похожи. Он подошел ближе… ножом аккуратно подрезал одну из них. Достал пачку, посветил фонарем с цевья автомата.

Туманы… Черт…

Туманы – это не романтическая дымка над утренней рекой, а деньги. Здесь они так называются – туманы. На каждой купюре – одно и то же изображение шахиншаха, усатого и довольного жизнью. Его взорвали во время парада его же солдаты.

Денег много. Миллиарды.

Еще месяц назад это было бы богатство. Туман прямо конвертируется в русский рубль, валюта стабильная. В клиринг[29] ее принимают не все, но те, кто принимает, – солидные и уважаемые конторы. На туманы можно купить нефтепродукты, стройматериалы, электроэнергию, даже продукты питания в последнее время. Все это нужные и важные товары. Но сейчас с туманом и последняя собака не свяжется. Государства, которое его эмитировало, запустило в оборот, больше нет. Человека, который изображен на этой банкноте, даже не похоронили по-человечески. Наверное, потом будет обмен, но когда, на каких условиях? И явно просто так обменять несколько миллиардов наличных туманов на рубли, не ответив, где ты эти туманы взял, не получится…

Так что это пустышка, если не сказать круче. Резаная бумага. Если только в других блоках тоже туманы…

Кто-то хлопнул его по спине – он не обернулся. Кто-то другой бросил на пол химический источник света, а то тут темно, как у негра в…

– Так, осмотреть здесь все. Смотрите, не заминировано ли.

– Есть.

Похоже, опять пустышка. Хрен, пустышка.

– Господин майор! – громче, чем обычно, голос, явно проскальзывающий в нем страх полоснул по нервам. – Здесь кое-что есть!

Ящик. Похоже, тяжелый. Лучи фонарей скрестились на нем, примерно метр на два метра. На крышке – знак, который благодаря синематографу узнали все. Черные треугольники.

Ядерная опасность…

– Твою же мать…

– Ничего не трогать. Не трогать.

Затрещал дозиметр – они были у всех. Потому что их задача – поиск оружия массового уничтожения и всех, кто мог быть причастен к его изготовлению и применению. Два взрыва уже произошло – на севере и на юге. Взорван стратегически важный порт Бендер-Аббас. Никто не знает, сколько атомных бомб существует еще и где они находятся. В сущности, они все здесь как на вулкане. В штабе рассматривалась версия, согласно которой исламские экстремисты – махдисты сдали Тегеран для того, чтобы заманить в него побольше неверных и потом…

– Вот ублюдки…