Нет пути назад

Я осмотрелся в кабинете – быстро, прежде всего на наличие подслушивающих устройств. Их здесь не должно было быть, в конце концов, здесь высшие сановники Империи отдыхают, найдут прослушку – голову оторвут. Но по нынешним временам могло быть все.

Стол, портьеры, дверной косяк, лампы. На некоторые виды реагирует помехами сотовый телефон, но его у меня не было. Розетка… там тоже может быть, но у меня не было отвертки, чтобы проверить. Ограничился тем, что переставил кадку с пальмой, хоть немного, но звук исказит. Если будет что искажать…

Портьеры… Лампа…

Вот это должно было быть моим и не стало. По уму, уже после Великобритании, крайний случай после Персии я должен был осесть в Санкт-Петербурге, получить штабную или придворную должность и продвигаться дальше в табели о рангах – хоть до канцлера Империи. Родственные связи и родовитость это позволяют, ум, надеюсь, тоже. Это нужно было сделать хотя бы потому, что в Североамериканских Соединенных штатах мне грозила смерть, я уже тогда был засветившимся разведчиком, и если не североамериканцы, то британцы вполне могли предпринять против меня что-то.

Но вместо этого я снова отправился в поход и тем самым определил свою судьбу. Не будет ни балов, ни приемов… ничего не будет. Это не мое и никогда моим не станет… никогда не станет. В лучшем случае, что меня ждет – похоронная церемония и три залпа, в худшем – безымянная могила где-нибудь на Востоке. Вот это – мое. Безвестная служба и безымянная могила.

Все.

Я готов был ждать несколько дней, как ждал незабвенной памяти Каха Несторович… но мне снова повезло, и повезло крепко. Не успел я осмотреться как следует, как прозвонили снизу и сообщили, что в Императорский яхт-клуб заявился Его Превосходительство граф Николай Толстой. Собственной омерзительной персоной…

Стоп, стоп, стоп…

Я прислушался к себе самому: а почему омерзительной-то? Уж не играю ли я обманутого мужа… Господь Всеблагой, какой, ко всем чертям, муж. И какой из графа Толстого, к чертям, любовник. Роковой брюнет еще… Просто обычный прощелыга из высшего света, не слишком умный, не слишком строгих нравов… такими не только дамы бывают, мужчин тоже. Каким-то образом подкатился к Ксении… она женщина одинокая, ей тоже… надо. Вот и… сошлись два одиночества… на почве общих жизненных интересов. А я тут… никаким боком, не суди и не судим будешь. Только бы к Нико эта мразь не лезла, и так парень почти что без отца растет. Хорошо, что Ксения понимает… лучше никакого отца, тем такая вот… амеба.

– Где он сейчас? – спросил я.

– На первом, Ваше Высокопревосходительство… шуметь изволят…

Понятно… уже принял на грудь. Интересно, как его-то сюда приняли? Он хоть и морганатический супруг сестры Его Величества и Регента Трона, но должно же быть хоть на грамм какое-то приличие, нет?

– Спасибо, – сказал я, – я жду…

– Э… Ваше Высокопревосходительство, Ваше Высокопревосходительство, – заторопился старик, опасаясь, что я положу трубку, – не извольте гневаться, но…

– Не беспокойтесь. Морду я ему бить не буду, если вы об этом.

Громкий голос графа Николая Толстого я услышал еще в коридоре, из-за закрытой двери… голос громкий, неприятный и определенно пьяный. Голос человека, которому все равно, что подумают окружающие о нем и его манерах, голос человека, который считает, что ему все дозволено в этой жизни. Граф разбирался с кем-то из служителей, разбирался по поводу своего заказа, точнее, диктовал, что готовить и как – обычная трапеза его не устраивала. Хамство по отношению к обслуживающему персоналу – один из признаков низкого происхождения, потомственному дворянину нет нужды таким образом возвышаться над другими людьми, он и так знает, что выше их. А вот нувориши – те испытывают удовольствие от того, что стали выше других и теперь могут унижать других людей так же, как раньше унижали их самих.

Я быстро прошел к портьере шагом, которым ходят в Афганистане, бесшумным, с пятки на носок. Видно, конечно, но только мыски ботинок вряд ли граф заметит с пьяных глаз, да и темно тут. Сюрприз, милейший, сюрприз…

Щелчок замка в двери.

– Извольте-с…

– …и подберите, в конце концов, нормальный сыр! – продолжал распекать сопровождающего его человека граф. – От вашей сырной тарелки меня просто воротит! Для чего такие соленые сыры, сыры нужны нежные, лучше нидерландские… швейцарские…

– Всенепременно, Ваше Высочество…

Воротит. Сейчас тебя не так заворотит…

– И не тяните с заказом. Вторая персона будет через двадцать минут, начнем с горячего.

Вторая персона через двадцать минут? Спасибо за подсказку.

– Всенепременно, Ваше Высочество…

– Все… идите, идите…

Новый щелчок замка в двери. Замки здесь были такие, что изнутри их можно было открыть без ключа, а вот снаружи – только с ключом, который был у обслуживающего персонала. Таким образом, обеспечивалась приватность, и ты мог вести разговоры, не опасаясь, что в самый разгар нагрянут посторонние.

Выходить? Нет, ждать…